Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов выступили в Мариинском театре
Звездная пара мировой оперы – Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов выступили в главных ролях в «Тоске» и «Турандот» Пуччини на Новой сцене Мариинского театра. За дирижерский пульт по таким поводам вставал маэстро Валерий Гергиев.
(c) Мариинский театр. Фотограф Наташа Разина, 2021 г.
Центр живого оперного мира с реальной публикой в зале переместился сегодня в Россию. Театры Америки закрыты, в некоторых театрах Европы, в Испании, Италии и Германии концерты и спектакли проходят при пустых залах. Трудно пока представить, как мировая оперная индустрия выкарабкается из вынужденного простоя. Уже сегодня многие солисты завидуют российским коллегам. Зарубежные солисты, приехавшие выступать в премьере оперы «Саломея» Штрауса в постановке Клауса Гута в Большом театре, не скрывали восторга, делясь им с друзьями в социальных сетях.
Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов оказались в счастливом привилегированном положении. Но вместе с ними были осчастливлены и их многочисленные российские поклонники. Правда, за билеты на спектакли с участием звезд нужно было выложить кругленькую сумму. Две звезды выступили уже и в Большом театре, где спели в «Манон Леско» Пуччини, а в концертном зале «Зарядье» впервые в Москве исполнили главные партии в его же опере «Турандот». Опероманам Северной столицы повезло больше, поскольку здесь Анна Нетребко исполнила и партию Флории Тоски: оперу «Тоска» в Большом еще только собираются ставить в этом сезоне.
В Мариинском театре примадонне достался спектакль в постановке 2007 года, осуществленной австралийским режиссером Полом Караном. Когда-то казавшийся не слишком передовым по мысли и дизайну, сегодня он воспринимается одной из удач последних десятилетий. По версии режиссера, в этой постановке он отразил грозовые предчувствия Второй мировой войны: барон Скарпиа окружен вышколенными работницами тайной канцелярии – блондинками, ведущими скрупулезную бумажную работу, одетыми как клоны маркизы Аттаванти, нарисованной в церкви художником Марио Каварадосси. Именно к этой маркизе ревнует Флория своего возлюбленного Марио. Портрет блондинки с огромными голубыми глазами постановщики заимствовали у знаменитой художницы Тамары Лемпицка, творившей в Европе в 1930-х, а в 1939-м предусмотрительно перебравшейся в Штаты.
Солистам в этом спектакле непросто удерживаться на опасной и скользкой наклонной плоскости выстроенной сцены, словно норовящей сбросить со своей орбиты всех слабых духом. Вместе с судьбами героев пьесы Викторьена Сарду на глазах у зрителей рушится мощная империя, медленно соскальзывая словно в разлом земной коры. А в острых очертаниях слова Roma (Рим. – Прим. автора), выставленного в финальном действии оперы в зеркальном отражении как Amor (Любовь. – Прим. автора), видятся жуткие пыточные крюки.
Одной из рискованных для исполнителей сцен является та, где у Тоски созревает замысел убить святошу-садиста барона Скарпиа. Помнится, в недавнем спектакле сопрано Евгению Муравьеву ее коллега-баритон швырнул так, что особо чувствительные зрители подскочили с мест, решив, что производственной травмы не избежать. А Людмилу Монастырскую кровожадный Скарпиа так припугнул, что она чуть не слетела в оркестровую яму... В этом спектакле, как и в этой опере, очень важен точный расчет. Анна Нетребко своим тонким расчетом покорила, начиная с первого выхода. К тому же оперной певице в этой опере и нужно играть саму себя.
В Мариинском театре привыкли, что примадонна не раз появлялась в разных спектаклях в своих платьях, не в тех, что предписаны художниками-постановщиками. Так вышло и в этот раз: Анна предстала не в скромном платьице набожной певицы, а в пышном вечернем, устроив Каварадосси сцену ревности. В следующей сцене ее наряд был не менее впечатляющим. Каждый жест, взгляд, поза певицы продуманы и фразированы.
В сцене пыток Анна Нетребко мучилась вместе с Марио, взвиваясь от душевной муки при каждом его вопле за стенкой. Невозможно было оторвать взгляд от процесса «рисования» ее роли в сцене со Скарпиа (Алексей Марков): как подводит она к каждому ключевому витку драматургии, как бросает взгляд на распятие на столе, как случайно выхватывает этот крест из подставки и как пронзает ее отчаяние от решения использовать его как орудие убийства. Не случайно певица любит повторять, что когда-то хотела быть актрисой: она умеет обживать пространство сцены, выстраивать взаимоотношения с партнерами, драматизировать вокал.
В партии надменной жестокосердой китайской принцессы Турандот Анна уже выступала в авангардной постановке Баварской оперы в Мюнхене. Нетребко спела сложнейшую партию Турандот без сучка и задоринки, словно вступив в сговор со всеми четырьмя стихиями. Сам космос наделил ее в тот вечер необъяснимыми могучими силами от начала до конца оперы. Рядом с ней был любимый муж Юсиф Эйвазов, создававший образ бесстрашного и упорного принца Калафа, но именно неземная повелевающая сила голоса Нетребко действовала поистине магически. Оба они – Анна и Юсиф – во всей полноте давали понять, что такое настоящие пуччиниевские певцы, способные оживить зашифрованных в нотах персонажей во всей красоте, величии и парадоксальности изначального замысла.
Нелегко пришлось доказывать свое место под солнцем кроткой, но сильной духом Лиу в исполнении Ирины Чуриловой. Она заслужила шквал оваций на поклонах.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 39 (6877) от 09.03.2021 под заголовком «Увенчанная короной».
Комментарии