Сопротивление материала. Как преподаватель изменил жизнь студента
Мой друг уехал в Магадан – Снимите шляпу, снимите шляпу! Уехал сам, уехал сам – Не по этапу, не по этапу. Слова песни Владимира Высоцкого, посвященной другу Игорю Кохановскому, не выходили у меня из головы, когда в августе 1970 года я сидел в тесном кресле лайнера Ил-18, преодолевая семь часовых поясов Советского Союза, неуклонно приближаясь к Магадану. Мне было 16 лет, и это была попытка побега от самого себя.
ФОТО АВТОРА
В январе 1969 года онкологическое заболевание оборвало жизнь моего отца. Мама, тяжело переживая потерю близкого человека, лишенная психологической поддержки родственников, приняла весьма опрометчивое решение. Она обменяла нашу квартиру в Ивано-Франковске на квартиру в Магадане. А я, как раз тогда окончивший восьмой класс, поступил в Киевский техникум электронных приборов. Сегодня, спустя много лет, мне понятно, что пускать в почти самостоятельную жизнь (деньги мама мне, конечно, посылала) пятнадцатилетнего юношу неправильно. Но это сейчас понятно, а тогда я рвался к самостоятельному и практически лишенному родительского контроля бытию.
Мне дали место в общежитии, начались занятия – каждый день по три пары. С учебным процессом никаких проблем не возникало, но уже через месяц меня выгнали из общежития. Драка. Пришлось искать жилье в частном секторе. Снимали комнату втроем, и, конечно, пай-мальчиками не были. Больше двух месяцев ни на одной квартире нас не терпели. О безобразиях, происходивших с нами, рассказывать не стану. Меня не отчислили только благодаря неплохой успеваемости. Прекрасно понимаю, что тогда буквально прошел «по лезвию ножа», по сути, случайно избежав уголовщины.
Вполне успешно сдав экзамены за первый курс, я задумался о том, что происходит. Внезапно осознал, что меня затягивает в омут. Понял, что это необходимо предотвратить. Мама в письмах предлагала перевестись в Магаданский политехнический техникум, и если еще весной я категорически противился, то после экзаменов, когда все разъехались на каникулы, задумался об этом всерьез.
...А мне удел от Бога дан...
А может, тоже – в Магадан?..
Песня Высоцкого не давала мне покоя, и после пары недель раздумий было принято решение. В администрации техникума препятствий не чинили, быстро оформили академическую справку и прочие бумаги, необходимые для перевода.
В Магадане для меня наступила другая жизнь. Размеренная и спокойная, без неожиданных приключений, характерных для киевского периода. Занятия в техникуме, домашние дела, раз в неделю фильм в кинотеатре. Никаких бытовых проблем. Мама была занята работой и моей сестрой, младше меня на тринадцать лет. Иногда я ее забирал из детского сада.
Неожиданно меня увлек сопромат. Предметом «сопротивление материалов» обычно пугают студентов, и я был удивлен, почувствовав интерес к этой науке. Преподавала этот предмет Нина Михайловна Белозерова. Ее вы видите на фотографии, сделанной мною на лекции 50 лет назад (только теперь понимаю, что это был, по сути, мой первый журналистский снимок). Ради нее и пишутся эти строки. Она не только увлекла меня сопроматом, но и изменила всю мою жизнь. Только благодаря этой женщине мне посчастливилось обрести любимую творческую профессию.
Но произошло это не сразу. По ее предмету у меня были только пятерки. В самом конце апреля 1971 года, закончив читать лекцию, Нина Михайловна объявила всей группе, что поставит мне «отлично» на экзамене автоматом, хотя до него надо было учиться еще целый месяц. И попросила задержаться для разговора. Как оказалось впоследствии, это был момент истины. Внимательно посмотрев мне в глаза, Нина Михайловна сказала, что в техникум я поступил напрасно. Пока не поздно, эту ошибку надо исправить. И лучше всего не откладывая.
От удивления я не мог вымолвить ни слова, а преподаватель, пользовавшаяся в моих глазах непререкаемым авторитетом, между тем заявила, что мне вполне доступно учиться в высшей школе и поступить в институт надо в этом году. Пояснила, что после техникума сделать это будет гораздо сложнее. По распределению придется работать на одном из приисков Колымы, где высокая зарплата и оторванность от цивилизации совершенно точно не будут способствовать желанию получить высшее образование.
Немного придя в себя от столь неожиданного заявления, я с трудом произнес слова о том, что это невозможно – в техникум я поступил после восьмого класса и у меня нет аттестата зрелости. Нина Михайловна ответила, что главное в жизни – поставить цель, и если я это сделаю, она объяснит, как ее достигнуть. Ее слова легли на благодатную почву.
Цель я себе поставил, и время помчалось для меня с удвоенной скоростью. Это была фантастика. Когда я пришел в городской отдел народного образования и спросил, можно ли сдать экзамены на аттестат зрелости, учитывая, что школьную программу я осваивал в техникуме, меня тут же направили в одну из школ и выдали экзаменационные вопросы по ВСЕМ предметам. Мне пришлось сдать 17 экзаменов. Абсолютно по всем дисциплинам, включая черчение. Некоторые предметы сдавал и письменно, и устно.
После памятного разговора с Ниной Михайловной прошло всего два месяца, и я держал в руках аттестат зрелости, раскрыв который можно было прочитать, что обладатель этого драгоценного документа сдал экзамены за курс средней школы ЭКСТЕРНОМ. Мама не особенно верила в то, что мне удастся получить аттестат, и поэтому не высказывала своего отношения к происходящему. Однако когда это произошло, категорически объявила, что никуда поступать она мне не позволит. Позиция ее была проста – мама считала, что сначала необходимо закончить техникум. И переубедить ее было очень непросто, тем более что ближайший политехнический институт находился в Хабаровске, а в памяти моей мамы были свежи мои киевские приключения.
Мне пришлось отнести в комиссионный магазин свой портативный магнитофон «Комета-206», чтобы снять финансовую часть проблемы. Приемные экзамены дались очень тяжело. Готовиться к ним я стал за месяц. Вставал в шесть утра — и за учебники. Отвлекался только для приема пищи, понимал, что на вступительных экзаменах поблажек не будет. Конкурс был почти четыре человека на место. Мне удалось его преодолеть и поступить в институт. Счастью моему не было предела. Мама простила меня и призналась, что до последнего не верила в мое поступление.
Студенческая жизнь увлекла меня, я вернулся к фотографии, которой после школы почти перестал заниматься. Она и привела меня в институтскую многотиражную газету, где я регулярно публиковался. Конечно, стал мечтать о фотожурналистике. В 1976 году окончил Ленинградский инженерно-строительный институт по специальности «мосты и тоннели», получив диплом инженера-строителя. После выпуска четырнадцать лет работал на стройках Ленинграда и Ленинградской области. Очень серьезно занимался фотографией, много публиковался и в 1990 году был принят в штат агентства печати «Новости» собственным фотокорреспондентом по Северо-Западу РСФСР. Началась моя профессиональная фотографическая деятельность, продолжающаяся и поныне.
Нину Михайловну после поступления в институт и отъезда из Магадана я не видел. Два семестра она вкладывала в меня знания, очень пригодившиеся мне в институте и приводившие в изумление сокурсников, когда мне удавалось решать задачи сопромата любой сложности. Но главное – она вселила в меня уверенность, что человеку под силу менять течение своей жизни, ставить перед собой цель и добиваться ее осуществления. В дальнейшем мне неоднократно доводилось это делать. Осознание в себе этих сил дорогого стоит.
Но Магадан был далеко, мама вернулась на Украину, опять обменяв квартиру, поэтому бывать на берегу бухты Нагаева у меня не было повода. Всегда помнил, как много для меня сделала Нина Михайловна, рассказывал и жене, и детям, и близким друзьям, как я ей благодарен. Лет двадцать назад начал делать попытки найти ее, даже в техникум письмо написал, хотя понимал, что по возрасту она давно на пенсии. В ответ тишина, вообще ни слова не ответили. В последние годы для поисков активно использовал соцсети.
И нынешним летом – спустя пятьдесят лет! – я ее нашел. Нина Михайловна зарегистрировалась в одной из соцсетей, и во время очередной попытки поиска я узнал ее на фотографии. Радости моей не было предела. Она еще в 1992 году вместе с семьей перебралась из Магадана «на материк». Живет в старинном русском городе Великие Луки. Конечно, я сразу написал ей письмо, мы созвонились и очень тепло поговорили. Нине Михайловне 82 года, несколько лет назад она похоронила мужа, и это для нее большая утрата. Слава богу, в нескольких кварталах от нее находится квартира ее сына Николая. Он с женой Аллой воспитывает двух мальчишек, ее внуков – Константина и Глеба, отличных парней, любящих свою бабушку.
И еще есть в Москве внучка Оля, она совсем взрослая, окончила МГУ, замужем и воспитывает уже своих малышей. Нина Михайловна меня не забыла и, узнав, что в Великих Луках мне не приходилось бывать, пригласила нас с женой в гости, пообещав лично провести экскурсию. В сентябре мы сели в автомобиль и поехали к ней в гости. Трудно передать словами волнение, испытанное мной, когда дверь квартиры распахнулась и передо мной появилась Нина Михайловна. Мы обняли друг друга.
Сегодня ей исполняется 83 года.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 230 (7067) от 08.12.2021 под заголовком «Сопротивление материала».
Комментарии