Правительство РФ одобрило проект бюджета до 2024 года
На прошлой неделе российское правительство одобрило проект бюджета на 2022 – 2024 годы, который в октябре предстоит рассмотреть новой Госдуме. При этом цифры настолько резко отличаются от прошлогоднего документа, что Минфину можно только позавидовать. Однако еще вопрос, насколько полезен нынешний профицит для российской экономики.
Фото: Pixabay / Oda-dao
Лишние триллионы
Год назад бюджет вызывал некоторую тревогу. По итогам 2020 года предполагался дефицит аж 5 триллионов рублей, на 2021 год было запланировано минус 2,7 триллиона – и это при условии умеренного восстановления экономики (на 3% за год). Даже на период 2022 – 2023 годов предполагалось всего лишь возвращение к умеренному дефициту.
В принципе и эти цифры не выглядели опасными для казны в условиях небольшой долговой нагрузки и солидных накоплений в Фонде национального благосостояния (ФНБ), размер которого уже превышает половину годового бюджета страны. Запас маневра большой – можно и безопасно наращивать размер госдолга, и в случае необходимости распечатать кубышку ФНБ.
Но в итоге не пришлось делать ни то ни другое. Уже по итогам 2020 года дефицит оказался заметно меньше ожидаемого, составив 4,1 триллиона. А в этом году ожидаемого дефицита не возникло – за первые восемь месяцев, напротив, бюджет был исполнен с профицитом почти триллион. Все идет к тому, что солидный плюс будет достигнут и по итогам года.
Профицит радует финансистов, а вот экономисты оценивают его по-разному. Для обычной семьи хорошо, когда удается много заработать и побольше отложить на черный день или на что-то большое и красивое. Если же страна тратит меньше, чем зарабатывает, то это может говорить о недостаточных вложениях в развитие или чрезмерном налоговом бремени. Тезис «экономика должна быть экономной» давно устарел – чрезмерная экономия почти так же опасна, как и чрезмерная расточительность.
Пока же «лишних» денег оказалось настолько много, что в правительстве решили досрочно финансировать почти на триллион плановые расходы на следующую трехлетку. Продолжая аналогию с семейным бюджетом, это как если бы вы решили заплатить, например, коммуналку за квартиру на год вперед.
Понятно, впрочем, что в условиях неожиданно «свалившихся» денег трудно потратить их с умом на стратегические цели – это требует планирования и времени. Другое дело — раздача денег населению, здесь долгой подготовки не требуется. Такая раздача произошла: летом на разовые выплаты школьникам, пенсионерам и «силовикам» потратили полтриллиона рублей. Как видим, в текущей ситуации легко можно было расщедриться и на вдвое большие суммы.
Опасные «вертолеты»
Понятно, что никому из граждан лишние деньги не помешали бы, но у правительства имелись веские причины отказаться от более масштабных выплат. Собственно, с самого начала многие либеральные экономисты призывали к раздаче «вертолетных» денег, как поступили во многих западных странах. Это проверенный метод: многие экономические кризисы успешно «заливали» деньгами, стимулируя покупательский спрос.
В России с самого начала пандемии ограничились более умеренными выплатами и относительно скромными мерами поддержки. И время показало, что эта стратегия оказалась верной. Дело в том, что ковидный кризис резко отличается по своей природе от обычных циклических кризисов перепроизводства, неизбежность которых сто лет назад доказал экономист Николай Кондратьев.
Во время обычного кризиса товаров оказывается слишком много, их становится некому покупать, цены летят вниз и происходят прочие нехорошие, но стандартные вещи. А сейчас мы наблюдаем, по сути, «кризис наоборот» – спрос был ограничен лишь на отдельные товары и услуги в относительно небольшие промежутки времени, а вот производство из-за локдаунов и ограничений на границах пострадало весьма сильно, возникли проблемы во многих производственных и логистических цепочках. Получается, мы наблюдаем «кризис наоборот», кризис недопроизводства.
В этой ситуации чрезмерно увеличивать объем денежной массы рискованно: мы стимулируем и без того высокий спрос, лишь разгоняя инфляцию и создавая ажиотаж. Что и происходит на многих рынках: резко выросли цены на недвижимость и туристические услуги, автомобили, продукты и строительные товары. Центробанк и правительство сейчас пытаются обуздать инфляцию, но даже заметно выросшая учетная ставка пока не очень помогает. А что было бы в случае более массовой раздачи денег?
К тому же массовая поддержка опасна и с «педагогической» точки зрения. Не секрет, что во многих западных странах раздача пособий привела к появлению профессиональных «иждивенцев». Люди быстро привыкают к тому, что им дают, и очень негативно относятся к тому, что давать перестают. Так что объем всех мер поддержки, который президент страны Владимир Путин недавно оценил в 3 триллиона рублей, можно назвать наиболее адекватным.
Тем более что в этой цифре не отражена самая главная мера поддержки экономики, которую не разглядишь ни в одном бюджете, – отказ от новых локдаунов, да и вообще сколько-нибудь серьезных ограничений. Экономика от этого выиграла, да и население в целом такой подход одобряет – сторонников локдауна у нас еще меньше, чем сторонников поголовной вакцинации.
Да, по большому счету спасение утопающих нынче дело рук самих утопающих. Но в этом подходе есть своя справедливость. Привиться сегодня можно без очередей и записей, маски стоят дешево и продаются на каждом углу – а если человек не хочет заботиться о своем здоровье, почему государство должно навязывать ему свою заботу? Так что серьезные ограничения будут вводить, наверное, лишь в том случае, если больницы окажутся совсем переполненными.
Между тем есть и еще одна важная, хотя и негласная мера поддержки: во время пандемии российский бизнес стали меньше «кошмарить», разного рода проверки с печальными последствиями стали куда менее распространенным явлением. Одна эта мера уже способна обеспечить существенный рост. Вот только есть опасение, что это лишь временная «оттепель», а в скором времени прежняя жесткость вернется.
Нефть, налоги и наезды
Но вернемся к бюджету и причинам его переполнения. Расходы в этом и прошлом годах не урезали – гораздо выше прогнозов оказались именно доходы. Одна из причин – это как раз неожиданно быстрое восстановление экономики. Это стало сюрпризом для многих, включая даже главу Центробанка Эльвиру Набиуллину. Показательно и то, как менялись прогнозы Минэкономики: еще в апреле они в этом году ожидали роста ВВП лишь на 2,9% (неполная компенсация прошлогодних потерь), а теперь ожидается уже +4,2% по итогам года, то есть некоторый рост по сравнению с доковидным 2019 годом. Отсюда и рост поступлений в бюджет – сборы внутреннего НДС за 8 месяцев выросли на 29% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года – до 3,35 триллиона.
Помимо роста экономики продолжает помогать бюджету и улучшение налогового администрирования, благодаря успехам в котором Михаил Мишустин и стал премьером. Экономику медленно и осторожно выводят из тени, одновременно упрощая саму процедуру выплаты налогов. Этот процесс идет медленно и со скрипом, но постепенно приносит результат.
Разумеется, не меньшую роль сыграл и главный фактор для российского бюджета – высокие цены на энергоносители. Слезать с нефтяной иглы наша страна не спешит, просчитать цены на рынках заранее не дано никому, так что в этом смысле трудно кого-то винить за неправильные прогнозы.
Зато заметим, что в последнее время прекратился бурный рост Фонда национального благосостояния, размер которого в течение последнего года остается приблизительно стабильным (порядка 14 триллионов рублей). То есть избыточные доходы от нефти и газа туда поступают, но одновременно средства фонда расходуются на инфраструктурные проекты. Эти действия адекватны: «подушка безопасности» уже имеется, копить еще больше на черный день просто не имеет смысла.
Зафиксируем также еще один тренд – активность правительства по введению новых налогов. Сейчас, например, вступает в силу «налог на сверхдоходы», который коснется прежде всего металлургических компаний, на подходе «налог на отказ от инвестиций», который коснется компаний, выплачивающих слишком крупные дивиденды. За этими новациями стоят безусловно благие идеи – рентную нагрузку на различные отрасли нужно выравнивать, а инвестиции в экономику поощрять, борясь с популярным у нас выводом денег в офшоры. Однако общая линия на повышение налоговой нагрузки беспокоит, поскольку развитию экономики она не способствует. Тем более что в нынешнем профицитном бюджете необходимости в повышении налогов нет.
Вот если бы «кнут» компенсировался «пряником» с одновременным расширением льгот и программ поддержки – было бы другое дело. Поддержка семей с детьми – это здорово, на это планируется потратить 2 триллиона за три года. Демографическая ситуация остается тяжелой, и экономить на этом не стоит. Но расширения других программ поддержки пока что не очень видно.
В остальном же правильность нашей нынешней экономической стратегии покажет только время, которое порой выдает удивительные «шутки». Так, в последние годы либеральные экономисты постоянно критиковали российские власти за изоляционизм с креном на импортозамещение. Однако пандемия с ее разорванными производственными цепочками моментально превратила слабости в сильные стороны. Если бы не импортозамещение (при всей условности этого процесса), если бы наша экономика была сегодня плотнее интегрирована в мировую, то и ковидный кризис ударил бы по России куда сильнее.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 180 (7017) от 27.09.2021 под заголовком «Кризис наоборот».
Комментарии