Неуместное решение. Что привело Шри-Ланку к кризису и волнениям?
В самый разгар жаркого лета в южноазиатской стране Шри-Ланка вовсю бушевал политический кризис, который стал продолжением кризиса экономического. При этом исследователи полагают, что, скорее всего, Шри-Ланкой аналогичные процессы не ограничатся…
Фото Eranga Jayawardena/AP/ТАСС
Национализм и социал-демократия в «одном флаконе»
Нередко в западных массмедиа можно прочесть, что пусть косвенно, но кризис и волнения в далекой Шри-Ланке являются «эхом событий на Украине»; в том плане, что это азиатское государство в полной мере столкнулось с проблемами повышения цен на энергоресурсы и сильным дефицитом ряда продуктов питания. Однако аналогичные вызовы сегодня имеют место и для многих других государств планеты. Почему же именно в Шри-Ланке процессы пошли столь неспокойным образом?
Еще совсем недавно казалось, что политическая ситуация в стране весьма стабильна, а власть имеет как в обществе, так и на парламентском уровне надежную опору. Избранный на президентский пост в конце 2019 г. подполковник Готабая Раджапакса вскоре добился, что его сторонники получили под контроль национальный парламент, и назначил своего брата Махинду Раджапаксу премьер-министром.
Оба брата в начале XXI века (в годы, когда президентский пост занимал Махинда) сыграли решающую роль в разгроме повстанческой вооруженной группировки «Тигры освобождения Тамил Илама», многие десятилетия добивавшейся отделения населенных тамилами северных и восточных территорий Шри-Ланки и создания собственного национального государства. Эта военная победа сделала М. Раджапаксу чуть ли не национальным героем (прежде всего среди преобладающего в этническом плане в стране сингальского-буддистского большинства), обеспечив ему два президентских мандата с 2005 по 2015 гг.
Братья, безусловно, осуществляли персоналистскую и авторитарную внутреннюю политику, не забывая при этом увеличивать и финансовые богатства собственного клана. Но на выборах разных уровней они побеждали благодаря альянсу их собственной политической партии (Шри-Ланкийского народного фронта, ШЛНФ) со множеством небольших левых и левоцентристских партий. В своей политической риторике Раджапаксы отстаивали интересы сингальского трудового населения, проповедовали идеи справедливой налоговой политики, помощи местным товаропроизводителям (как в городе, так и в деревне), локализации производства, неукоснительной защиты национального суверенитета и территориальной целостности. Ланкийский исследователь Десхика Елапаи квалифицирует ШЛНФ как «социально правую и экономически левую партию, совмещающую сингальский национализм с социал-демократией».
Когда волюнтаризм приводит к беде
Каким бы отрицательным ни был ныне «внешний фон», вряд ли можно утверждать, что Шри-Ланка была «приговорена» к кризису. По уровню покупательной способности на душу населения это государство занимает в южноазиатском регионе второе место, средняя продолжительность жизни в стране составляет 77 лет. В начале XXI века Шри-Ланка располагала вполне крепкими пищевым и текстильным секторами, хорошие перспективы имели телекоммуникации и финансовая система.
Островное положение страны давало ей возможности развиваться за счет активной внешней торговли и туристического сектора. Издавна, с колониальных времен, экспортируются корица, каучук и хорошо знакомый еще советским гражданам цейлонский чай. В общем, и в первые годы нахождения клана у власти островная экономика набирала обороты, имел место экономический рост, благодаря государственным программам снижались безработица и бедность, сокращалось неравенство доходов — как между гражданами, так и «богатыми» и «бедными» провинциями государства.
Реальные экономические проблемы заявили о себе в середине 2010‑х гг., когда к власти на небольшой период пришли правые силы. Экономический рост замедлился, страна была вынуждена обратиться за помощью к Международному валютному фонду (МВФ). Кстати, во многом в силу социально-экономических трудностей Г. Раджапакса и был избран президентом: избиратели надеялись, что левопатриотические силы смогут предложить обществу достойную альтернативу. Тем более что глава государства пообещал, что «никто больше не должен голодать или страдать».
Но в реальности получилось обратное. Конечно, тут нельзя сбрасывать со счетов и террористические атаки на остров, и пандемию коронавируса, которые привели к громадным потерям для туристического сектора, снизившего обороты в 2020‑м на две трети. Спад экономики в тот год составил более 4 пунктов, внешний долг вырос до 85 % валового внутреннего продукта.
Однако, думается, роковую роль сыграла некомпетентная и популистская внутренняя политика администрации Г. Раджапаксы. Волюнтаристское решение о повышении налогов, в том числе на импортируемые продукты, оказалось ошибкой, сработав против экономики и общества. Наиболее же неумным решением стало форсирование «зеленой революции», нацеленной на тотальный запрет на использование неорганических удобрений и агрохимии. Вроде бы благое с экологической точки зрения дело привело к нехватке своих сельскохозяйственных продуктов, экономическим потерям минимум на 400 млн долларов, закупкам за границей сотен тонн риса. Словом, левопопулистская повестка в авторитарном исполнении Г. Раджпаксы себя совершенно не оправдала.
Как сдают власть
Реальный экономический кризис в стране пошел с осени прошлого года. Уже в конце 2021‑го Шри-Ланка оказалась перед угрозой суверенного дефолта. Когда же в стране обнаружился дефицит электричества, горючего и даже отдельных продуктов первой необходимости, обычные люди не выдержали и начали минувшей весной выходить в столице республики Коломбо и других городах на спонтанные манифестации. Притом что Шри-Ланка — достаточно политизированное общество и оппозиция (как крайне левая, так и правая), безусловно, сыграла свою роль в протестных акциях, эксперты уверены: подавляющее большинство участников манифестаций составляли рядовые беспартийные граждане, представлявшие разные социальные слои. Очень активными участниками протестов выступили ланкийские студенты, популярным лозунгом которых был «Вы связались не с тем поколением!».
Те, кто выходил на протестные акции, желали положить конец «семейственному» правлению клана, коррупции, выступали против разгула инфляции и дефицита необходимых продуктов и товаров. Власть в этой ситуации начала маневрировать: вместе с разгоном демонстрантов, введением комендантского часа и даже режима чрезвычайного положения правительство попыталось с помощью популистских, но финансово не подтвержденных мер исправить положение.
Однако все это не помогло. В апреле почти все члены правительства, предчувствуя бурю, сложили свои полномочия, а вскоре был объявлен дефолт по внешнему долгу. На фоне становившихся все более массовыми народных протестов Готабая Раджапакса был вынужден в середине апреля отправить в отставку брата Махинду, призвав на должность главы правительства известного политика лидера оппозиционной правой Объединенной национальной партии (ОНП) 73‑летнего Ранила Викрамасингхе, до этого уже четыре раза работавшего в должности премьер-министра.
Одновременно начались центробежные процессы в правящем блоке — Шри-Ланкийском народном альянсе свободы (ШЛНАС); из его рядов, как и из ШЛНФ, началось бегство депутатов. В конечном счете народные антипрезидентские выступления не только не угасли, но и стали более радикальными. 9 июля в столице были захвачены резиденция президента, правительственный офис, а Г. Раджапакса попросту бежал из страны (вначале на Мальдивы, затем в Сингапур).
Уже из‑за рубежа он написал заявление о сложении полномочий. В принципе главу государства на острове выбирают всенародно, но в таких чрезвычайных условиях парламент избрал 20 июля Р. Викрамасингхе новым президентом, а премьер-министром стал Динеш Гунавардена, лидер небольшой левой партии — Объединенного народного фронта, входящего в ШЛНАС. Он считает, что «Раджапаксы нанесли непоправимый урон левым принципам и идеям». Главной задачей нового правительства станет вывод страны из нынешнего бедственного положения. Скорее всего, с помощью средств (ну и финансовых советов) МВФ. Поскольку политическая ситуация сейчас в парламенте сильно фрагментирована, не исключены досрочные законодательные выборы.
Между Дели и Пекином
Размышляя о том, возможны ли серьезные изменения во внешнеполитическом плане после недавних «революционных» событий в Шри-Ланке, прежде всего следует отметить: все предыдущие правительства страны пытались выстраивать хорошие и взаимовыгодные отношения с двумя ключевыми экономическими и политическими партнерами Коломбо — Индией и Китаем.
С одной стороны, именно соседняя Индия — главный внешнеторговый партнер ланкийского государства. В рамках южноазиатского регионального сотрудничества Шри-Ланка поэтому вынуждена в основном сотрудничать именно с мощным соседом. В свое время оба брата Раджапаксы первые внешние визиты в качестве высших государственных персон совершили именно в Индию. С ней же развивается и сотрудничество в сфере безопасности. Но некоторую напряженность в отношения между Дели и Коломбо в последние годы вносит «тамильский вопрос»: в Индии этнических тамилов живет много больше, чем в островном государстве, и Дели не раз высказывал свою обеспокоенность фактами нарушения национальных и религиозных (тамилы в основном исповедуют индуизм) прав тамильского меньшинства в Шри-Ланке.
С другой стороны, сильным конкурентом Индии здесь, как и в целом в регионе Южной и Юго-Восточной Азии, выступает КНР. Китай играет важную роль в оснащении ланкийской армии и полиции, в последние годы по масштабам кредитов он чуть ли не перегнал Индию. Кроме того, китайцы методично осваивают в Шри-Ланке самые разные инфраструктурные проекты, в частности, стратегически важные порты в Коломбо и Хамбартоте.
На фоне вышесказанного в период правления братьев политическое влияние «коллективного Запада» в Шри-Ланке объективно сократилось, хотя экономические связи и с США, и со странами Евросоюза остаются крепкими. Во многом это связано с тем, что западные страны неоднократно подвергали критике действия ланкийской власти в сфере прав человека и национальных меньшинств.
По многим вопросам мировой политики при Г. Раджапаксе Шри-Ланка занимала позиции, близкие российской дипломатии. В частности, это касается поддержания роли ООН в системе международных отношений. Россия и в прошлом, и сейчас служит источником пополнения специалистов с высшим образованием для разных сфер трудовой деятельности в Шри-Ланке; развивается и военно-техническое сотрудничество между двумя государствами.
Скорее всего, системных изменений во внешней политике южноазиатской страны ожидать в краткосрочной перспективе не стоит. Если новоизбранный президент С. Викрамасингхе известен тесными контактами и личными связями в индийском руководстве, то стоит иметь в виду, что в электоральной платформе ШЛНАС к последним парламентским выборам говорилось о необходимости «строить самые разносторонние отношения с КНР». А ведь в новом коалиционном кабинете Шри-Ланки роль ШЛНАС остается наиболее весомой…
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 153 (7237) от 19.08.2022 под заголовком «Уроки ланкийского кризиса».
Комментарии