Крайности в тренде. Как прошли выборы в Европейский парламент
В конце мая, когда в странах - членах Евросоюза проходили выборы в Европейский парламент, в государстве, где располагаются главные органы ЕС - Бельгии, - одновременно состоялись также федеральные и региональные выборы. Их итоги показывают, что политическое влияние умеренных партий сокращается, а вот партии с левого и правого флангов наступают.
Иллюстрация pixabay.com
В сердце Европы не без проблем
Бельгия относится к числу наиболее благополучных и преуспевающих стран Западной Европы. Здесь существует качественная система социального обеспечения, среднее и высшее образование Бельгии имеет международную репутацию, система здравоохранения страны признана одной из наиболее сильных в ЕС.
Имеются и иные моменты, показывающие высокий уровень социального развития Бельгии. Скажем, средняя продолжительность жизни в стране - 81 год. Валовый внутренний продукт (ВВП) на душу населения составляет 38,5 тысячи евро в год, а уровень средней месячной зарплаты на май 2019 г. чуть-чуть недотягивал до 2000 евро. Граждане, посещающие Бельгию как туристы, видят благополучных людей, уверенных в завтрашнем дне. Но на деле оказывается, что не все так однозначно.
С 2014 г. на федеральном уровне действует правоцентристское правительство во главе с валлонским либеральным политиком Шарлем Мишелем. Пожалуй, за всю послевоенную историю королевства это самое правое и наиболее «буржуазное» правительство; ведущее место в нем играют фламандские консерваторы из Нового фламандского альянса (НФА). Неудивительно, что социально-экономическая политика исполнительной власти Бельгии (и в еще большей степени самого многочисленного и богатого региона страны - Фландрии) выражает в первую очередь интересы имущих слоев населения.
На фоне не очень сильного экономического роста (1,7% ВВП в 2017 г.) и растущей инфляции правительство Шарля Мишеля взяло курс на «бюджетную консолидацию», снижение «социальных издержек» и госрасходов, увеличение непрямых налогов. В 2016 - 2019 гг. в общей сложности на федеральном уровне власти добились 22 млрд евро экономии во имя того, чтобы побороть дефицит бюджета. Курс на достижение структурного бюджетного равновесия в полной мере совпадает с классической неолиберальной логикой.
По мнению брюссельского эксперта по вопросам социального обеспечения Руди ван Дама, «бедность активного населения в Бельгии относительно невелика, но доступ к рынку труда остается проблемным для некоторых групп». Хотя уровень безработицы в стране продолжает сокращаться, в Валлонии работы не имеет каждый десятый, а в брюссельском регионе безработных свыше 15%. Во всяком случае, если верить статистическим опросам, для 42% бельгийцев именно безработица является главной социальной проблемой.
Те же опросы показывают, что если 3/4 населения квалифицируют материальное положение своей семьи как хорошее или очень хорошее, то всего 30% респондентов полагают, что социально-экономическое положение в стране может считаться таковым. Не зря, видимо, в последней всеобщей забастовке, организованной ведущими профсоюзами Бельгии в феврале 2019 г., приняло участие значительное число трудящихся.
Проблемы асимметричного федерализма
Свои трудности существуют и в институционально-политической сфере. В 1830 г. Королевство Бельгия сформировалось как унитарное монархическое государство, но еще в 1960-е гг. были запущены реформы государственной системы. На данный момент таких реформ состоялось шесть, и с каждым новым витком они ведут к перераспределению полномочий от центра к регионам.
Согласно конституции, «Бельгия является федеративным государством, которое состоит из сообществ и регионов». В этом-то и заключается бельгийский асимметричный федерализм: субъектами федерации являются не только регионы (нидерландоязычная Фландрия, франкоязычная Валлония и Брюссельский столичный регион), но еще и лингвистические сообщества (соответственно, нидерландоязычное, франкоязычное и германоязычное). При этом у всех этих сообществ и регионов имеются свои законодательные органы власти, хотя реальная система управления, конечно же, более отчетливо построена по территориальному принципу.
Лингвистические сообщества в большей степени имеют компетенции в вопросах языка, образования, аудиовизуальной сфере. А вот реальные полномочия регионов с каждым новым десятилетием становятся все более серьезны. Это вопросы экономики, развития сельского хозяйства, занятость, деятельность местных властей, региональный транспорт, защита окружающей среды. Последняя реформа государства еще более консолидировала возможности регионов, передав в их компетенцию, в частности, вопросы предоставления семейных пособий.
Конечно, в сфере ведения федерального центра еще немало важных вопросов: оборона, внешняя политика, юстиция, налогообложение, общественная безопасность, социальная система и т. д. Конечно, бельгийский монарх Филипп I (он находится на троне с 2013 г.) пользуется доверием 64% бельгийцев, что намного выше, чем рейтинг парламентских лидеров. Но все-таки многие европейские политологи полагают, что будущее «федеративной монархии» под угрозой.
Думаю, для этой точки зрения имеются свои основания. В свое время в бельгийском обществе господствовала брюссельско-валлонская аристократия, потом буржуазия, а расположенная в северной части королевства Фландрия была как бы «нелюбимой падчерицей» монархии. Но уже в последней трети ХХ в. фламандские территории по уровню промышленного развития, высоким технологиям и социальным показателям на порядок опередили франкоязычные районы страны. Это обстоятельство, с учетом того что в конце прошлого столетия уже почти три пятых населения страны проживали во Фландрии, обусловило усиление фламандского регионализма и даже сепаратизма. Когда бюджет Фландрии (с 2015 г.) обгоняет по размеру бюджет федеративного государства, уже сам по себе данный факт заставляет задуматься о том, насколько прочно бельгийское государство.
Не в пользу его прочности говорит и тот факт, что в Бельгии практически отсутствуют (за исключением марксистской Партии труда Бельгии) общефедеральные партии. Избиратели голосуют в Валлонии, Фландрии и столичном регионе за «общинные» партии, что всякий раз затрудняет формирование правительственной коалиции на национальном уровне. При этом политические предпочтения двух ведущих регионов совсем не близки. Если Фландрией руководят правые силы (НФА, фламандские христианские демократы и либералы), то в Валлонии традиционно сильны позиции левых, в первую очередь социалистов. Этот момент также мешает нормальному функционированию межрегионального сотрудничества. Основные валлонские партии являются сторонниками сохранения федеративного государства, тогда как общественное мнение более благополучной Фландрии все больше склоняется то ли к конфедеративной степени отношений, то ли - в будущем - к созданию собственного фламандского государства.
Среди победителей - марксисты и сепаратисты
Тройные майские выборы показали, что политический разрыв между нидерландо- и франкоязычными бельгийцами еще более усугубился. И на выборах в федеративный парламент от Фландрии, и при избрании фламандского регионального парламента первые два места получили правые силы - НФА и «Фламандский интерес» (ФИ). При голосовании местного парламента по Фландрии за эти две партии отдали голоса свыше 43% избирателей. С одной стороны, это подтверждает, что Бельгия, как и большая часть других стран Евросоюза, сдвигается вправо. Но в политико-институциональном контексте важно иное. Если возглавляемый мэром Антверпена Бартом де Вевером НФА является консервативной партией, чьи лидеры уже открыто заявляют о том, что «конфедерализм является единственным выходом для Бельгии», то союзная итальянской Лиге и французскому Национальному объединению крайне правая партия ФИ вообще не скрывает своих сепаратистских устремлений и грезит о создании независимого фламандского государства. НФА и ФИ в своей риторике активно используют антииммигрантскую риторику, что находит отклик, в частности, во Фландрии. Тут нужно иметь в виду, что Бельгия остается одной из самых желаемых стран для внутренней (из стран ЕС) и внешней иммиграции. Так, более 140 тысяч иммигрантов и беженцев въезжают в страну ежегодно.
Противоречивая политика действовавшего в последние годы «буржуазного» правительства по миграционной политике стоила всем его составляющим потери голосов на федеральных и региональных выборах. Сдал свои позиции НФА, хотя эта правая партия остается самой влиятельной как в королевстве в целом, так и во Фландрии. Но еще более весомые потери понесли бывшие партнеры НФА по правительству. Либеральные партии Валлонии и Фландрии недосчитались в палате представителей восьми мандатов. Две христианско-демократические партии потеряли десять мандатов. Избиратели, таким образом, показали свое отношение к кабинету министров.
Особенно это характерно для франкоязычной части королевства. Там вновь в статусе первой партии оказались социалисты - ведущая сила парламентской оппозиции. Однако следует иметь в виду, что на уровне самой Валлонии социалисты долгое годы возглавляли региональное правительство и тоже несли прямую ответственность за меры «жесткой экономии». Это тоже оказало влияние на выбор избирателей. В результате социалисты Валлонии и Фландрии ничего полезного для себя не извлекли, потеряв в федеральной палате представителей семь депутатских мест.
Зато выборы показали, что именно «фланговые» партии оказались сейчас в наиболее выигрышной ситуации. В правой части политического спектра это сыграло на ФИ, слева - на экологистов и Партию труда. Если подъем экологистов (после парламентских выборов их станет на девять депутатов больше) вполне ложится в общий западноевропейский тренд, то случай с Партией труда - особый. Созданная в свое время местными маоистами, не отказавшись от приверженности коммунистической идеологии и марксизму, она является сегодня, пожалуй, самой креативной и уж точно самой прогрессирующей компартией в Европе. «Трудовики» в шесть раз увеличат свое парламентское представительство - с 2 до 12 парламентариев. По собранным голосам эта партия, обещающая «повысить минимальную пенсию до 1500 евро и привести легальный пенсионный возраст к 65 годам с нынешних 67 лет», превратилась в пятую политическую силу страны.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 116 (6469) от 28.06.2019 под заголовком «Крайности в тренде».
Комментарии