Интерпол в российском варианте
Люди, представляющие эту международную организацию в нашей стране, трудятся в тех же условиях, что и вся милиция.
Фото: Pixabay / cocoparisienne
Нет для сыщиков границ
Слово «Интерпол» еще совсем недавно вызывало у нас ассоциации с чем-то загранично-романтичным. Отчаянные суперагенты, стрельба с двух рук, загадочные фразы типа «Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы, поставленные судом» или «Все, что вы скажете, будет использовано против вас». Разумеется, все эти голливудские атрибуты «красивой» жизни были нам глубоко чужды. Там, на загнивающем Западе, как нам было хорошо известно, преступность цвела буйным цветом, грозила подорвать основы общества, и противодействие ей требовало гигантских и изощренных усилий. У нас же преступность социальных корней не имела, должна была вот-вот сойти на нет, и один из руководителей страны даже обещал лично пожать руку последнему преступнику.
С тех пор мы стали гораздо умнее. Уже понимаем, что социальные корни у преступности есть ВЕЗДЕ И ВСЕГДА, и независимо от географии и политической системы развивается она по одним и тем же законам. А в мире, где границы делаются все более и более условными (а наличие электронных средств связи их стирает вовсе), преступность становится интернациональной, и бороться с ней в рамках одной страны оказывается делом почти бесполезным. Путешествуют из страны в страну тюки с наркотиками (а заплаченные за них миллиарды наркодолларов в секунды разлетаются по номерным банковским счетам), плывут и летят «посылки» с оружием, едут финансовые аферисты и наемные киллеры, в кофрах с дипломатическими пломбами трясется ворованный антиквариат...
Необходимость объединить усилия полицейские разных стран поняли уже давно _ Международная организация уголовной полиции существует с 1923 года, с 1946-го она называется Интерполом. Наша же страна ее признала лишь на закате советской власти _ Центральное бюро Интерпола в Москве появилось в сентябре 1990-го. В настоящее время Россия _ одна из 179 стран, входящих в эту организацию (кстати, самую представительную после ООН).
Членство это закреплено целым рядом международных соглашений о сотрудничестве, взаимной выдаче преступников, обмене информацией. Предполагает оно и доступ к объединенным банкам данных, где хранятся, к примеру, подробнейшие описания когда-либо изъятых фальшивых денежных купюр, номера и типы «засветившегося» оружия, характеристики используемых бандитами взрывчатых веществ. Использование этой информационной базы весьма эффективно: говорят, к примеру, что с ее помощью удается выявить до 90% авторов фальшивых денег.
Хранят интерполовские компьютеры и сведения о «наследивших» в разных странах криминальных деятелях. Разумеется, «чести» попасть в компьютерную память Интерпола удостаивается далеко не каждый представитель преступного мира. (В нее, кстати, по международной договоренности не вносятся обвиняемые в расовых, политических или военных преступлениях _ для этого есть другие организации.) Но уж если кто попал, у того, что называется, должна земля гореть под ногами во всех 179 странах...
А в нашем городе отдел российского ЦБ Интерпола (на правах филиала) появился в октябре 1998-го. Существует он в структуре управления спецмилиции, занимающегося «иностранной» преступностью. И при знакомстве с его работой обнаруживается, что ни лихих погонь, ни стрельбы с двух рук, ни иных красивых подвигов здесь пока не было. Обыкновенная рутинная милицейская работа. Только сориентированная на «заграницу».
Возьмите ваших бандитов, отдайте наших
Официальные языки Интерпола – английский, испанский и французский. Так что свободное владение одним из них (а лучше двумя) для сотрудников этого отдела – необходимое условие. В остальном это такие же оперативники, как и их коллеги из других подразделений милиции. Во всяком случае пока. Ведь с недавних пор специалистов этого профиля уже готовят отдельно в питерском Университете МВД, и первые дипломированные интерполовцы уже приступили к работе.
Основная задача сотрудников отдела – содействие зарубежным коллегам в розыске скрывающихся от правосудия преступников. По запросам, поступающим из штаб квартиры в Лионе, осуществляются те же самые оперативно-розыскные мероприятия, которые в других подразделениях проводятся, скажем, по заданию следователей городской прокуратуры.
Решаемая оперативниками задача может быть чисто информационно-справочной: да, мол, живет (или жил) у нас интересующий вас имярек, работает там-то, машин и домов столько-то, банковский счет такой-то, судимостей не имел. Случается, из-за границы просят помочь установить личность обнаруженного там погибшего человека – прислать анализ ДН К его предполагаемых родственников. Но чаще интересуются здравствующими преступниками: найти, задержать, доставить, подготовить к экстрадиции. Не так давно, к примеру, в Питере был задержан гражданин ФРГ, разыскиваемый там за уклонение от уплаты налогов и мошенничество. Человек уже открыл в России свой бизнес, готовился получать вид на жительство, думал, что «порвал» с прошлым навсегда, а тут такой конфуз. Наручники, тюремная камера – сначала российская, а потом уже своя, немецкая... Ожидает экстрадиции и гражданин Литвы, задержанный при помощи литовского консульства за подделку документов.
Разумеется, как полноправный член Интерпола рассылает ориентировки на своих преступников и Россия. И заграничные джеймсы бонды разыскивают по всему миру наших «братков». Вот только случаи экстрадиции их пока не так часты, как хотелось бы. Способы уклонения от встречи с родиной у наших людей разнообразием не отличаются. В основном все они предпочитают использовать политические ходы. В соответствии с Европейской конвенцией у страны-заявителя есть 30 суток, для того чтобы обосновать необходимость экстрадиции задержанного. Увы, этого времени часто оказывается достаточно, чтобы он успел изобразить из себя «пострадавшего за убеждения» и попросить политического убежища. И «гуманные» западные суды сплошь и рядом охотно верят этим байкам – как же, мол, знаем, Россия, страна «большого террора»... Последний, самый вопиющий, пример – Ахмед Закаев, которого у нас считают бандитом, а там – борцом за свободу.
Бывают и способы менее эффектные, но тоже весьма действенные. Уже год, к примеру, «отдыхает» на Кипре задержанный там российский гражданин, обвиняемый нашими правоохранительными органами в фальшивом экспорте оборудования. Используя различные зацепки в тамошнем судопроизводстве, решение об экстрадиции он бесконечно оттягивает. Хорошо бы его забрать, но кипрские коллеги наших интерполовцев к себе не зовут.
Украл «тачку» – надевай наручники
Второе по значимости направление работы отдела – розыск угнанного за границей автотранспорта. На Западе, как известно, связанный с этим бизнес приобрел масштабы
колоссальные. Существуют целые «международные синдикаты» с четким распределением ролей. Одни угоняют, другие перебивают номера, третьи оформляют фальшивые документы, четвертые гонят через границу, пятые находят покупателей и продают. Для того чтобы вычислить и накрыть всю цепочку, необходимо не менее четкое взаимодействие полицейских разных стран. Нужны отлаженные юридические механизмы, оперативный доступ к базам данных, совершенные средства аппаратного контроля. Всего этого в полном объеме, конечно, нет. Особенно в России.
Сложность раскрытия такого рода преступлений усугубляется еще и тем, что часто в сговор с преступниками вступают и сами хозяева угнанных машин. Продав по сходной цене свою устаревшую «тачку», они выжидают несколько дней, пока она пересечет границу, а потом пишут заявление в полицию. Когда же ее усилия оказываются тщетны, спокойненько получают страховку. А «пропавшая» где- нибудь в Германии машина через некоторое время всплывает в России с липовыми документами и перебитыми номерами на агрегатах. Причем «липа» делается порой столь мастерски, что распознать ее невооруженным глазом практически невозможно.
Между тем питерские интерполовцы каждый год находят около трехсот ворованных иномарок. Как же это им удается? А так они вам все и рассказали! Здесь, в наших суровых условиях, как раз в полной мере и проявляются талант и изобретательность российских сыщиков, умеющих работать едва ли не «голыми руками».
– Приехали как-то к нам немецкие коллеги, – рассказывает один из них. – Встали на посту ГАИ в Лахте со специальным прибором и за час «выудили» из потока машин три ворованные. Да если бы нам такой прибор!.. А если бы еще оперативную связь с заводом-изготовителем машины! Чтобы тут же, с места задержания, отправить запрос: «Мерседес» с такими- то агрегатными номерами у вас при изготовлении имел кожаный салон или велюровый? И если полученная информация не будет стыковаться с реальностью, тогда сразу станет понятно: надо копать глубже. А так – сколько мы ворованных «тачек» из рук выпускаем, одному богу известно...
Сокрушаются наши пинкертоны еще и потому, что часто результат их труда оказывается... никому не нужен. Возвращение найденной ворованной иномарки на место бывшей «прописки» выходит дороже, чем она сама стоит. Что с ней тогда делать, никто не знает, и новый хозяин продолжает ею пользоваться – правда, без права продажи...
Взаимодействие с зарубежны ми коллегами, однако, дает свои плоды. Недавно в Германии была задержана большая группа автоворов, состоящая из немецких, российских, польских и латвийских граждан. Среди них оказались и жители Ленинградской области. Разумеется, питерские сотрудники Интерпола приложили немало усилий, чтобы эти люди были изобличены, а полученная от них информация была подкреплена и дополнена сведениями с их родины.
УВЫ, знакомая картина...
Сотрудники отдела работают хорошо – об этом свидетельствуют многочисленные поощрения, коими их то и дело удостаивают за участие в раскрытии тех или иных преступлений. И в этом отношении они вполне, что называется, на мировом уровне. Но материальная база, которой располагает питерский Интерпол, увы, на уровне обычного подразделения российской милиции. Старенькие, давно еще подаренные финскими друзьями, компьютеры – 5 на 12 сотрудников. Три принтера: два матричных, один струйный. А документооборот постоянно возрастает, сотрудникам приходится работать в очередь...
Нет здесь пока и доступа к Интернету – говорят, что мешают принципиальные технические сложности. Зарубежные коллеги наших сыщиков, наверное, просто не смогут такого представить. Как получать оперативную информацию, как пользоваться банками данных? А вот так, через Москву. Долго, хлопотно, а ведь иногда в милицейской работе счет идет на секунды...
Те же, что и у всех, проблемы с транспортом. Одна машина «Жигули-пятерка» и то недавно появилась. Вот вам и легендарный Интерпол! А почему он должен быть круче,чем вся российская милиция? Такие же люди там работают, те же деньги получают. Нуязыки знают, ну название носят иностранное – что ж с того?
Да ничего, в общем-то. Своих-то мы уже привыкли не стыдиться. Перед заграницей как-то немножко неудобно.
Комментарии