Армяно-азербайджанское противостояние приобретает все более опасный характер
Карабахский конфликт, который многие в мире считали замороженным, грозит превратиться в действующий вулкан со всеми вытекающими отсюда опасными последствиями.
ФОТО pixabay
Раздрай в «коммунальной квартире»
Столкновения вокруг маленькой территории Южного Кавказа площадью всего 4,4 тысячи кв. километров и населением 150 тысяч человек нынче впервые за десятилетия перестали быть внутрикавказскими – совместные заявления делают Россия, Франция и США, а Турция не скрывает открытой помощи одной из сторон. Между тем нынешнее обострение ситуации далеко не первое. Только летом нынешнего года мы были свидетелями резкого обострения вдоль армяно-азербайджанской границы в 300 км от Нагорного Карабаха. Можно вспомнить еще ряд столкновений, которые имели место в марте 2008 года, июне 2010-го, декабре 2015-го и летом 2018 года.
Считается, что конфликт зародился в конце существования СССР, когда в сентябре 1991 года было провозглашено непризнанное государство Республика Нагорный Карабах, а два новых независимых государства, Армения и Азербайджан, из-за этого оказались вовлеченными в военно-политическое противостояние. Правда, в Армении и Азербайджане сегодня принято рассуждать о конфликте, как о многовековой вражде. На эту тему защищаются диссертации, выпускаются многостраничные исследования. Впрочем, если говорить о современной нагорно-карабахской проблеме, то ее истоки кроются в первых годах советской власти, когда было проведено «генеральное межевание» земель в Закавказье.
Вся сложность заключалась в том, что советское «генеральное межевание» основывалось на реалиях начала 1920-х годов. Как международных (фактор Турции), так и внутрикавказских. В условиях кровавых межэтнических конфликтов с элементом внешнего вмешательства большевики смогли предложить армянской и азербайджанской (а равно и грузинской, абхазской, осетинской) общественности объединяющую универсалистскую идею – интернационализм, который резко отрицал весь опыт первых национальных республик 1918 – 1920 гг. с их крайним этноцентризмом и нетерпимостью. На смену пришла модель советского государства, которую известный американский историк русского происхождения Юрий Слезкин обозначил термином «коммунальная квартира», где отдельные большие комнаты принадлежали союзным республикам, а углы поменьше – автономиям. Для того времени такое решение было выходом из сложной ситуации, но оно таило в себе противоречия, которые выстрелили, как только ослабла федеральная власть в Москве.
Заключительный акт трагедии начался за три года до появления на карте непризнанного Нагорного Карабаха. К этому моменту уже несколько месяцев здесь было неспокойно, начались конфликты на национальной почве, и парламент Нагорно-Карабахской автономной области обратился к Михаилу Горбачеву с просьбой передать автономию из Азербайджанской ССР в Армянскую. Прецедентов передачи автономий из одной республики в другую в Советском Союзе давно уже не было, тем более под давлением снизу, и центр попытался уладить все миром. Но действовал неуклюже, на местах не видели серьезного настроя Москвы, а те же армяне рассчитывали воспользоваться перестройкой и восстановить то, что они считали «исторической справедливостью». То есть воссоединить армянские земли и армян Карабаха и Армении в одной республике.
Страсти накалялись, вскоре пролилась первая кровь, азербайджанцы стали бежать из Армении и Карабаха, а армяне – из Азербайджана. В итоге если раньше в Азербайджане жили армяне, то теперь их там практически нет. Если в Карабахе было много азербайджанцев – их там не осталось. Армения выиграла войну начала 1990-х, отделив от Азербайджана не только подавляющую часть Карабаха, но и несколько районов, расположенных между ним и собственно Арменией (без этого обеспечить безопасность Карабаха было бы невозможно). При этом формально Карабах не только не является частью Армении, но и не признается ею в качестве независимого государства (Республики Арцах). Азербайджан, естественно, не смирился с потерей своих земель, тем более что с точки зрения международного права Карабах и остальные территории остаются азербайджанскими. Азербайджанцы верят в то, что рано или поздно вернут потерянные земли, а армяне не сомневаются в том, что сумеют сохранить их за собой.
К компромиссам не готовы
Первый вооруженный армяно-азербайджанский конфликт, который случился в 1991 – 1994 годах, наглядно показал одну принципиально важную вещь, которая вполне объясняет и характер нынешнего противостояние Баку и Еревана: обе стороны к компромиссам не готовы. Разрешение конфликта понимается ими как победа над противником и реализация максималистских программ. В одном случае – восстановление территориальной целостности, а в другом – самоопределение карабахских армян. При таком подходе высшей ценностью считается земля, а не население, на ней проживающее.
Большая часть армянских завоеванных приобретений – земли, покрытые горами, с низкой плотностью населения. Но стратегически они крайне важны. Лачинский коридор связывает Нагорный Карабах с Арменией (в советское время НКАО была анклавом, отрезанным от АрмССР районами АзССР), а в северной части этих территорий находятся источники воды непризнанного образования. Площадь бывшей НКАО – примерно 5% от территории Азербайджана, районов вокруг – 8,4%. Такая политико-географическая конфигурация определила переговорную тематику вплоть до сегодняшнего дня. Она включает три базовых сюжета: определение статуса Нагорного Карабаха, понимаемого как преемник НКАО, решение вопроса о деоккупации смежных районов Азербайджана и установление коридора безопасности с Арменией.
Ключевые расхождения и споры возникли вокруг очередности и синхронности действий по имплементации этих задач, а также по ширине коридора. Баку традиционно апеллировал к восстановлению территориальной целостности и освобождению оккупированных территорий, видя основную причину конфликта в армянской наступательной внешней политике. Ереван же акцентировал внимание на проблеме соблюдения прав армянского меньшинства в Азербайджане, необходимости самоопределения армян Карабаха и гарантиях безопасности, каковыми считались и захваченные в ходе боев районы.
Следует отметить, что международное сообщество пыталось погасить конфликт. Так называемая Минская группа ОБСЕ с 1992 года занималась этой проблемой. В ноябре 2007-го были выработаны так называемые Мадридские принципы, включившие в себя основные положения мирного урегулирования. В июле 2009 года был опубликован обновленный вариант базовых принципов, где страны _ сопредседатели Минской группы ОБСЕ (Россия, Франция, США) рекомендовали конфликтующим сторонам «достичь соглашения». Однако за все время стороны не сделали даже минимальных шагов по имплементации параметров, предложенных дипломатами-посредниками. Таким образом, Мадридские принципы остаются риторической фигурой, а не действующим алгоритмом достижения мира.
Справедливости ради следует отметить, что документ внутренне противоречив. С одной стороны, «принципы» исходят из территориальной целостности Азербайджана, но с другой – предполагают «промежуточный статус» Карабаха и определение его положения путем юридически обязательного народного волеизъявления. Не совсем понятно, как соотносятся азербайджанская территориальная целостность и гарантируемая связь Нагорного Карабаха с Арменией через Лачинский коридор (который до войны 1991 – 1994 гг. не был частью Нагорно-Карабахской автономной области). При этом в документе не были прописаны детально механизмы народного волеизъявления, возвращения беженцев, размещения международных миротворцев. Общий абрис компромиссов требовалось наполнить конкретным содержанием. За 11 лет это не удалось. И эскалации нынешнего года лишь отдалили две страны и Южный Кавказ в целом от мира.
Четкий раскол
Эксперты не питают иллюзий по поводу скорого разрешения конфликта между Арменией и Азербайджаном. Опасность нынешней эскалации, даже если не брать в расчет чисто военную сторону конфликта, по мнению ведущего научного сотрудника Института международных исследований МГИМО МИД России Сергея Маркедонова, заключается в том, что впервые за всю историю существования Минской группы ОБСЕ возник четкий раскол. Если все ее участники и сопредседатели выступают за скорейшее прекращение огня и возобновление переговорного процесса на основе базовых принципов, то Турция (которая помимо своей особой роли в регионе является членом Минской группы) говорит об «освобождении оккупированных территорий» как предусловии для мирного решения. Оно ставится впереди отказа от применения силы. Сам такой отказ воспринимается лишь как условие для блокирования восстановления азербайджанской территориальной целостности и не более того. Опираясь на мнение Анкары, такую же позицию занимает и Баку. «Данный путь неизбежно приведет в тупик», – полагает аналитик.
Профессор Академии военных наук Вадим Козюлин в свою очередь считает, что ввиду отсутствия политического урегулирования конфликта решать его военным путем бессмысленно. Ни одна из сторон не согласится со своими потерями и все равно когда-нибудь предпримет попытку вернуть их, убежден эксперт. Главное, чтобы в конфликт не вмешивались третьи страны. Глава МИД России Сергей Лавров уже провел разговор как со своим турецким коллегой, так и с армянским. «За 30 лет конфликта между Баку и Ереваном им предлагались разные варианты урегулирования ситуации. В том числе и путем обмена территориями. Но это не сработало. Сейчас возможно только одно – прекратить огонь и перевести диалог в политико-дипломатическое русло. Но это, исходя из непримиримых позиций обеих сторон, крайне затруднительно», – подчеркивает эксперт.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 183 (6781) от 09.10.2020 под заголовком «Карабахский гордиев узел».
Комментарии