«Гробница пекаря» лишилась  брата

Ар-деко характеризуют как стиль, миссия которого - «украшение жизни». Зародился он в странах Запада вскоре после окончания катастрофической для миллионов людей Первой мировой войны. Новый стиль отражал стремление поскорее забыть о горе и страданиях, наслаждаться жизнью здесь и сейчас. К сожалению, в нашей стране осталось немного памятников данного архитектурного стиля.

Удивительно, что в северной столице вообще остался хотя бы один не перестроенный архитектурный памятник шикарного стиля. ФОТО АВТОРА

Адресованный массовому потребителю, ар-деко стремился быть понятным каждому. Архитекторы не стесняли себя в выборе форм и авторских методов - лишь бы создать ощущение «праздника жизни». По этой причине ар-деко отличался эклектичностью, синтезировал фольклорные мотивы разных стран и народов, вбирал в себя художественные течения предшествующих архитектурных эпох. Непосредственным предшественником ар-деко был авангард, конструктивные и образные наработки которого не были отброшены.

СССР не остался в стороне от новых эстетических идей в области архитектуры. Сталин, к началу 1930-х прочно обосновавшийся на политическом олимпе, требовал от архитекторов разработать художественный язык, который выражал бы преимущества социалистического строя не только перед лицом капиталистического Запада, но и перед собственными гражданами. Уютное красивое жилье как ничто другое могло способствовать повышению градуса энтузиазма советского человека.

Чтобы осуществить задуманное, нужны были мастера высокого класса, умевшие работать со всем набором художественного наследия. У Сталина были такие люди - архитекторы, не только получившие великолепное дореволюционное образование, но и накопившие богатый опыт применения различных стилей в своей архитектурной практике. Одним из них был Александр Львович Лишневский, построивший в 1934 - 1936 годах на Невском проспекте, 141, шестиэтажный жилой дом, в облике которого явственно проступают черты ар-деко.

В архивных документах в качестве соавтора указывается А. М. Конарев - директор мастерской Ленпроекта, в которой тогда работал Лишневский. В облике дома хорошо заметны черты конструктивизма. На фасад выведены протянувшиеся на несколько этажей ленты остекления лестничных клеток. Глубокие лоджии, насыщающие стены светотенью, соседствуют с большими по площади фасадными плоскостями, которые перерезаны широкими горизонтальными тягами.

Однако уже в плане дом отступает от канонов авангарда, тяготевшего к асимметрии. Здание поставлено совершенно симметричным классицистическим «покоем»: два крыла-ризалита по красной линии и отступившая в тень центральная часть. О классицизме напоминает и деление фасада по вертикали на три составляющие - основание (которое к тому же подчеркнуто рустовкой), основную часть и венчающий антаблемент.

По контрасту с прямоугольными проемами взор привлекают круглые окна, вытянувшиеся в вертикальные ряды на ризалитах; одинокое окно такой же формы венчает центр западающей части фасада. Искусствоведы отмечают популярность в архитектуре ар-деко таких окон и указывают конкретный античный прототип - так называемую гробницу пекаря в Риме. Однако Лишневский не остановился на контрастном столкновении геометрических форм. Он смело обволок «иллюминаторы» витиеватой барочной лепкой, пожалуй, не уступающей сочному декору Зимнего дворца.

Ар-деко тяготел к разного рода эмблемам, символам - и здесь они применены в полной мере. Над окнами первого этажа - барельефы, изображающие серпы в окружении подсолнухов; последний этаж отмечен лепными загадочными птицами, словно мчащимися куда-то на «самокате», колесо которого образуется завитком растения соответствующей формы. А одинокое центральное круглое окно окружено лепкой, изображающей циркули и треугольники, увитые лентами. Это инструменты архитектора или масонские знаки?

Лишневский сумел органично вписать здание в окружающую дореволюционную застройку, что было отмечено его коллегами. Архитектор Лев Александрович Ильин заметил, что дом «неплохо встал в улице по массам». Однако он же высказал и критические замечания, заявив, что «декорация трактована в таких тонах, которые мы не хотели бы видеть в современном доме» - дом «как будто современной архитектуры, но вдруг на нем такие легковесные, во вкусе 1890-х, деталечки, что нельзя не впасть в уныние».

Однако эти лепные «деталечки», очевидно, были применены Лишневским вполне сознательно. Новый дом появлялся в окружении зданий поздней эклектики, для которой характерен пышный, порой избыточный декор. «Новичок», современный по формам, по декору мог сойти в этой компании «за своего».

В целом можно признать, что Лишневский с честью справился с декларируемым в те годы «преодолением конструктивистской коробки». Зодчий, до революции придерживавшийся эклектического метода проектирования, умело сплавлявший воедино разнородные элементы, подобный подход использовал и в 1930-е годы. В 1935 году он высказал на всесоюзном творческом совещании архитекторов свое творческое кредо. Мастер заявил, что главное для внешнего облика дома, чтобы у человека была «непоколебимая уверенность в том, что все элементы здания приведены в равновесие», для чего архитектор, владея всеми конструкциями, выработанными к моменту начала проектирования, должен рационально применить наиболее подходящие для создаваемого объекта архитектурные элементы, «исходя из возможной простоты».

Однако в 1930-е многочисленные инстанции, заставляя многократно переделывать проект, подчас искажали авторский замысел. В 1937 году Лишневский заявил о нарушении своих авторских прав при постройке жилого дома на Исполкомской ул., 11. Дом этот архитектурным строем напоминает собрата на Невском, 141, находится рядом с ним, но оформлен значительно скромнее. Видно, в этом случае зодчий, по его же словам, обладавший «большой настойчивостью и смелостью», не сумел отстоять проект, и он был искажен.

В архитектурной периодике тех лет отмечалось, что автору нередко приходилось «драться за реализацию проекта», а в случае неудачи зодчий «приходил в ужас при виде бездарного сооружения, выстроенного по его проекту». По словам архитектора Д. А. Крыжановского, «иногда и прямо не узнаешь своей постройки, стараешься от нее отвернуться». Но эти слова не относятся к дому на Невском, 141, не только удачно вписавшемуся в историческую городскую застройку, но и ставшему образцом для подражания: соседнее здание (Невский пр., 133 - 137), построенное в начале XXI века, своим архитектурным строем ориентируется на постройку 1930-х.