Нет выхода?

В Великобритании вчера провели референдум о членстве Соединенного королевства в Европейском союзе. Вплоть до самого последнего дня исход плебисцита оставался неясным.

Иллюстрация NaughtyNut/shutterstock.com

Успех английской буржуазии?

Как хорошо известно, требование провести «европейский» референдум содержалось еще в предвыборной платформе консерваторов, с которой они добились в палате общин абсолютного большинства в мае прошлого года. Но конкретно референдум был назначен на 23 июня в конце февраля, когда после непростого саммита Европейского совета Лондон и остальные страны – члены ЕС достигли политического компромисса. При этом почти все аналитики подчеркивали тогда, что такой компромисс выгоден прежде всего интересам английской буржуазии и представляющей ее интересы Консервативной партии.

Лидер консерваторов и премьер-министр Соединенного королевства Дэвид Кэмерон, что называется, взял коллег по ЕС измором и шантажом. Понятно, что лишиться одного из ведущих игроков современной Европы – Британии – коллективный Евросоюз никак не может и не хочет. Вот и пошли европейские коллеги Кэмерона на компромисс, чтобы не потерять островного партнера. В частности, Лондон добился признания легитимным ограничения доступа трудовых мигрантов из более бедных стран – членов ЕС к социальной системе Соединенного королевства (то есть к автоматическому получению социальных и детских пособий); это ограничение будет действовать на протяжении семи лет.

Британия получила также право на свой манер трактовать политические решения, исходящие из Брюсселя. Соединенное королевство выводится из оселка усиленных коопераций стран – членов ЕС, направленных на продвижение к более тесному политическому союзу.

Наконец Лондон и другие европейские страны достигли согласия по вопросу о необходимости укрепления единого европейского рынка и уменьшения количества регулирующих правил в ЕС.

Этот тезис, однако, не помешал британцам добиться фиксации положения о самостоятельности и независимости национальных финансовых институтов. Кэмерон в итоге получил гарантии от ЕС, что дальнейшая интеграция государств зоны евро не нанесет ущерба финансовой системе стран, сохраняющих, как и Великобритания, собственную валюту. ЕС взял на себя обязательство оставить в официальном обороте несколько валют

Февральский компромисс был в целом «на ура» встречен крупными британскими предпринимателями, а сам Кэмерон, расчувствовавшись, сказал, что он достиг во имя своей страны столь успешного соглашения, что если бы Британия на сей момент не входила в ЕС, он непременно рекомендовал бы ее жителям голосовать за вступление в это объединение.

Тотальная агитация

Сегодня всем очевидно, что Кэмерон изначально желал использовать референдум в своих политических интересах. Британские консерваторы всегда имели славу евроскептиков. Но на самом деле премьер-министр Соединенного королевства всерьез не помышлял о том, что журналисты назвали «брекзитом», то есть возможным выходом Великобритании из ЕС.

Вступая в агитационную кампанию перед референдумом, Кэмерон опубликовал специальную статью, в которой отмечал, что в случае «брекзита» нацию ожидают потенциальный экономический шок и новые угрозы для безопасности. Глава британского правительства отмечает: «Будущее наших детей поставлено на кон. Отделение грозит ударить по курсу фунта, пошатнуть твердость учетных ставок, привести к потере рабочих мест, увеличить стоимость жизни, снизить приток инвестиций и существенно замедлить рост экономики». Второй человек в совете министров глава казначейства Джордж Осборн отмечает, что если Британия покинет-таки ЕС, то к 2030 году доходы населения сократятся на 6%, а каждая британская семья потеряет более 4000 фунтов в год. Отметим, что абсолютное большинство членов правительства (25 из 30) и основная часть влиятельных депутатов-консерваторов поддерживают точку зрения Кэмерона.

За то, чтобы королевство осталось в Евросоюзе, с разной степенью активности выступали и основные оппозиционные партии. Руководство лейбористов во главе с радикальным социалистом Джереми Корбином до последнего времени не очень энергично ввязывалось в кампанию. Но в последние недели «евроэнтузиазм» явно захлестнул ведущую оппозиционную партию Британии. Корбин и его коллеги убеждены, что в случае успехов сторонников «брекзита» страну ожидают ликвидация системы национального здравоохранения и еще более откровенная политика «жесткой экономии». Как отмечает политолог Филипп Марльер, «подавляющая часть левых сил и профсоюзов страны, выступая за реформирование ЕС изнутри, боится, что в случае «брекзита» Великобритания сделает вираж вправо, если не в крайне правую сторону». Опросы показали, что подобной точки зрения придерживаются около двух третей избирателей Лейбористской партии.

Будучи сторонниками углубления политической интеграции внутри ЕС и даже – в перспективе – перехода Соединенного королевства на евро, в поддержку сохранения Великобритании в Евросоюзе выступили либерал-демократы и «зеленые». Открыто против «брекзита» агитировали левые и сепаратистские партии, действующие в Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии. Это неудивительно, ведь за выход Великобритании из ЕС ратовали прежде всего их наиболее ярые оппоненты из правого лагеря, критически относящиеся к проектам регионализации королевства.

Контратака евроскептиков

Конечно, если бы вопрос о сохранении членства Соединенного королевства в ЕС решался внутри британского парламента, нет никаких сомнений в том, что он был бы решен положительно при поддержке около пяти шестых парламентариев. Но исторически в британском обществе доля евроскептиков неизменно выше, чем внутри политической элиты. Скажем, когда в 1975 г. в Соединенном королевстве проходил референдум, почти треть избирателей не поддержали вступление в Европейское сообщество.

Сегодня противников единой Европы в Великобритании стало явно больше. Прежде всего жесткий евроскептицизм связан с правым флангом британской политики. Сторонники «брекзита» активны среди изоляционистского крыла консерваторов, эту же линию воплощает Партия независимости Соединенного королевства (ПНСК), выигравшая европейские выборы 2014 г. и получившая третье место по числу голосов на прошлогодних законодательных выборах.

Наиболее яркой фигурой среди консерваторов – адептов «брекзита» является депутат и экс-мэр Лондона Борис Джонсон. Подобно сопартийцу Осборну он пытался убедить избирателей в правоте своей точки зрения, что называется, фунтом. В недавней статье бывший лондонский градоначальник отмечал: «Мы отдаем Брюсселю 20 млрд фунтов стерлингов в год, или 350 млн в неделю, и половина от этой суммы тратится европейскими бюрократами в стране, а половину мы никогда не видим снова». Далее Джонсон сокрушается, что «мы отдали контроль над нашими границами Брюсселю, потеряли контроль над нашей торговой политикой и с каждым годом ЕС приобретает все больше контроля над политикой в целом». Противники евроинтеграции в Консервативной партии выступали категорически против подключения Соединенного королевства к европейскому политическому и финансовому союзу.

На аналогичной волне критиковал членство Британии в ЕС и лидер ПНСК Найджел Фарадж. Он убежден в том, что, оставаясь в Евросоюзе, Великобритания с каждым днем теряет все больше независимости, а более бедные и уязвимые категории населения становятся все беднее.

Данный аргумент весьма интересен. Опросы показывают, что, с одной стороны, «брекзита» желали убежденные правые британцы: около 60% электората Консервативной партии и сторонники ПНСК составляют главное ядро противников членства королевства в ЕС. С другой стороны, есть данные о том, что среди тех, кто на референдуме сказал «нет» Европе, немало рабочих из депрессивных городов на севере и в центре Англии. Эта категория населения объективно видит в иммигрантах из более бедных стран ЕС конкурентов, и в итоге правая, в сущности, агитация за «брекзит» привлекала немало тех, кого в Британии относят к левому электорату...

«Фифти-фифти»

Чем меньше времени оставалось до дня голосования, тем острее становилась борьба двух далеких от однородности лагерей. Кажется, что их силы не равны. Против угрозы «брекзита» агитировало не только правительство и ведущие оппозиционные партии. Что говорить, если лидеры двух самых мощных держав современности в открытую выступили за сохранение членства Соединенного королевства в ЕС. Президент США Барак Обама увещевал британцев: «Сильная Европа не является угрозой для глобального лидерства Великобритании, она усиливает его». А председатель КНР Си Цзиньпин заявил о том, что Китай надеется на то, что Британия не нанесет ущерба единству Евросоюза. Высшие руководители МВФ и представители «большой двадцатки» также отметились на стороне противников «брекзита».

Свою кампанию вел и крупный капитал. В совместном заявлении руководителей около 200 крупнейших корпораций, включая Shell, BT, Vodafone, действующих на территории королевства, содержался недвусмысленный призыв в пользу сохранения членства Великобритании в составе ЕС.

Опросы показывали: 78% ведущих ученых, 77% юристов и 76% экономистов также выступают за то, чтобы страна осталась в ЕС. Но в то же самое время за несколько недель до голосования начался явный рост антиеэсовских настроений среди обычных избирателей. Последние опросы, опубликованные за неделю до референдума, показывали, что за сохранение членства в Евросоюзе выступают 42% населения, а за выход из ЕС – 45%. Очевидно, что ни социальный статус, ни политические пристрастия в данном конкретном случае не являются определяющими. Против выхода из ЕС на одной стороне оказались радикальные лейбористы и консерваторы; наоборот, среди сторонников «брекзита» можно найти малообеспеченных рабочих и крупных землевладельцев. Ясно во всяком случае то, что многие рядовые избиратели и консерваторов, и лейбористов не готовы прислушаться к мнению лидеров этих партий по европейскому вопросу.

Возможно, на флажке кампании ситуация и изменилась. 16 июня в Бристоле была убита депутат-лейбористка Джо Кокс. Полиция задержала подозреваемого, имеющего отношение к ультраправой расистской группировке. Из-за этой трагедии оба лагеря приостановили агитационную кампанию. Погибшая Д. Кокс открыто выступала за то, чтобы остаться в ЕС, а ее предполагаемый убийца явно был из вражеского лагеря. В ситуации, когда сторонников и противников «брекзита», что называется, «фифти-фифти», подобная драма и провокация действительно могли изменить итоговый расклад.

Но даже если британские подданные, испугавшись последствий «брекзита», сказали ЕС «да», очевидно, что это не укрепит Евросоюз. Ведь пример июньского референдума показывает, что любая более или менее влиятельная страна может выбить для себя и своих экономических и финансовых элит побольше привилегий, шантажируя остальную Европу угрозой раскола.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 112 (5729) от 24.06.2016.