Суд вместо войны
Когда гражданин судится с гражданином - это понятно. Когда гражданин с государством - это тоже понятно. А когда возникает спор между государствами? В прежние времена такие проблемы обычно разрешали при помощи войн. Сейчас, увы, к ним тоже иногда прибегают, но это уже, что называется, чревато. Для того чтобы решать конфликты миром, в 1946 году был создан Международный суд ООН. Один из его судей, Петер Томка, недавно побывал в Петербурге, где выступил с лекцией на юрфаке СПбГУ.
Петер Томка: «Правосудие - вещь тонкая». ФОТО АВТОРА
Свободно говорящий по-русски (он - словак, из того поколения, для которого наш язык стал почти родным), Томка начал свою речь... с благодарности России. А точнее - двум ее представителям: императору Николаю II и известному российскому юристу Федору Мартенсу. Первый был инициатором, а второй организатором Гаагских мирных конференций 1899 и 1907 годов. Мартенс к тому же стал вице-президентом Европейского института международного права и членом Постоянной палаты третейского суда в Гааге.
Уже тогда человечество начало искать бескровные способы разрешения межгосударственных конфликтов. Как мы знаем, сразу не получилось - разразилась мировая бойня. Но едва она закончилась, великие державы создали Лигу Наций, а при ней специальный судебный орган - Постоянную палату международного правосудия. Увы, от новой мировой войны она не спасла и потому в 1946 году вместе с Лигой Наций была распущена. Преемником палаты и стал Международный суд ООН.
От своей предшественницы он унаследовал не только специально для нее построенный Дворец мира в Гааге, но и количественный состав судей. Эти 15 человек представляют все континенты планеты: по трое от Африки и Азии, по двое от Латинской Америки и Восточной Европы и пятеро от «Западной Европы и других государств» (в том числе имеются в виду Канада, США, Австралия и Новая Зеландия). Избираются они Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности ООН на срок девять лет, с правом переизбрания.
Суд является единственным из шести главных органов ООН, расположенным вне Нью-Йорка. Сегодня это высшая мировая судебная инстанция, решения которой не могут быть оспорены и подлежат обязательному исполнению. Статут (регламент организации) суда автоматически признают все страны - члены ООН. Его «специализация» - межгосударственные споры. Но рассматривать дело он вправе лишь в том случае, если соответствующие государства дали согласие на то, чтобы стать стороной разбирательства.
Разумеется, напрашивается естественный вопрос: каким источником права должен руководствоваться данный орган? Как «примирить» разные правовые системы стран - участников процессов? На этот вопрос отвечает статья 38 Статута. При рассмотрении дел и вынесении решений суд опирается на «международные конвенции и договоры; международный обычай; общие принципы права, признанные цивилизованными нациями; судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по международному праву. Кроме того, в случае договоренности сторон спора суд может разрешать дело на основе принципа ex aequo et bono, то есть по справедливости, не ограничивая себя действующими нормами международного права».
Надо ли говорить, что столь обширные полномочия предполагают огромную степень доверия к суду и высочайшую степень квалификации и честности его судей. Петер Томка - один из признанных мировых юридических авторитетов. В 1999 году стал постоянным представителем Словакии при ООН, потом возглавлял комиссию ООН по международному праву. В Международном суде - с 2003-го, три года был его вице-председателем, потом еще три - председателем. Его конек - морское право. С удовольствием вспоминает рассмотренные с его участием дела о территориальных морских спорах Никарагуа против Колумбии и Перу против Чили.
- Как обеспечить исполнение решений вашего суда? - спрашиваю я у господина Томки. - Ведь всемирной «службы судебных приставов» не существует...
- Обязательность исполнения наших решений, - отвечает он, - оговорена Уставом ООН, и члены этой организации его соблюдают. Вот, например, разрешен территориальный спор, определена морская граница между двумя государствами. Это закон не только для них, но и для всех остальных государств. Кто его будет нарушать?! Если же наше решение все же не исполнено, то государство, чьи интересы оказались ущемлены, имеет право обратиться в Совет Безопасности ООН.
Не все, однако, так просто. Приходится напомнить моему собеседнику, что недавно Россия посягнула на приоритет международного права над национальным. У нас посчитали несправедливыми решения двух международных судов по делу «ЮКОСа», грозящие нам многомиллиардными взысканиями. В связи с этим принят закон, который разрешает Конституционному суду признавать невозможным исполнение в России решений международных судов, если они нарушают принцип верховенства российской Конституции.
Томка пожимает плечами - есть Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года. В ней - статья 22, в соответствии с которой государство не может ссылаться на свое внутреннее законодательство как причину неисполнения международных обязательств.
Тактично не дожимаю собеседника - в той же конвенции есть и статья 46, которая уточняет: не исполнять эти обязательства государство все-таки может, если они явно нарушают «нормы его внутреннего права особо важного значения». В этой же статье имеется пояснение: «нарушение является явным, если оно будет объективно очевидным для любого государства, действующего в этом вопросе добросовестно и в соответствии с обычной практикой». Надо ли говорить, что указанная норма является чисто декларативной - кто же будет проверять очевидность нарушения своих норм права, опрашивая другие государства, да еще и оценивая их добросовестность?
Между тем за последние годы России уже дважды пришлось побывать в этом суде в роли ответчика. В 2008 году Грузия подала иск, в котором заявляла о дискриминации грузинского населения в Абхазии и Южной Осетии. Томка комментирует это дело спокойно - история уже в прошлом. 1 апреля 2011 года суд опубликовал свое решение, в котором постановил, что он не обладает юрисдикцией для рассмотрения данного иска, поскольку при его подаче не была соблюдена обязательная досудебная процедура. В соответствии с Международной конвенцией о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Грузия должна была сначала попытаться решить проблему путем переговоров либо обратиться в соответствующий комитет ООН. Ни того ни другого сделано не было.
Что же касается иска Украины, поданного в январе 2017 года, Томка уклончив - рассмотрение дела по существу еще не началось и не скоро начнется. Украина требует признать действия России в Донбассе нарушающими Международную конвенцию по борьбе с финансированием терроризма, а в Крыму - Международную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Пока суд обсудил лишь временные меры. По первой конвенции решил не принимать никаких. По второй - предписать России обеспечить в Крыму доступность образования на украинском языке и воздержаться от ограничений на деятельность представительных органов крымскотатарского сообщества. До июля 2018 года Украина должна подготовить необходимые документы. Еще 13 месяцев будет дано России, чтобы сформулировать свою аргументацию.
Впрочем, вполне возможно, что дело кончится так же, как и с грузинским иском, - ведь, насколько известно, никаких попыток решить проблему путем переговоров Украина не предпринимала.
Комментарии