Потому он и Дальний Восток

Освоить Дальний Восток можно, только завозя туда эшелонами людей из Средней Азии, Турции, Мексики _ да хоть из Бангладеш, полагают некоторые специалисты. Тем не менее авторы исследования с длинным названием «Организация устойчивого тренда миграции на Дальний Восток из европейской части России и Сибири как необходимое условие развития региона...» исходили из гипотезы «своими силами обойдемся _ если
создадим определенные условия». Исследовали тремя путями: интервью с экспертами (ученые, предприниматели, госслужащие, сотрудники кадровых агентств из разных регионов); опрос представителей более 20 разных групп населения; онлайн-опрос на крупнейшем портале рабочих вакансий и предложений.

Один из первоочередных вопросов, интересовавших исследователей, _ мотивы для переезда на другое место. Причем любое другое. Как отмечает один из исследователей ведущий аналитик крупного рейтингового агентства Лев Коломыц, ответы _ из «списка Капитана Очевидность»: главный мотив _ поиски лучшей жизни. Несколько неожиданной оказалась разве что готовность переезжать в поисках более теплого климата.

Эксперты выделяют две характерные черты миграции в России. Первая _ люди двигаются из малых населенных пунктов в более крупные; вторая _ центростремительная: жители Зауралья, Сибири, Дальнего Востока едут в европейскую часть страны.

Препятствия к переезду _ тоже не неожиданные: устоявшийся порядок жизни, наработанные связи, в меньшей степени _ финансовая невозможность и отсутствие цели, ради которой стоило бы уехать. Но вот что примечательно: около половины (!) участников фокус-групп из разных городов и разных социальных слоев недовольны своей жизнью на нынешнем месте и при этом мало кто из них собирается куда-то податься.

_ Собирается в лучшем случае молодежь, _ комментирует Лев Коломыц. _ Это, как правило, образовательная миграция: хотят учиться в вузах Москвы и Петербурга. У рабочих, служащих, специалистов стремление куда-то переехать крайне низкое.

Куда не поехали бы? В холода, в депрессивные регионы и туда, где могут возникнуть военные действия. Не стремятся в регионы с сильным исламским фактором и вообще другим менталитетом (варианты предлагали не исследователи _ их перечисляли сами опрашиваемые).

Исследователи попытались выяснить: а) каковы представления у недальневосточников о Дальнем Востоке и б) какие недостатки им видятся в Дальнем Востоке. Увы, «представления» и «недостатки» до несмешного совпадают: удаленность, суровый климат, дикие места, экономика развалена, ну и да, там много китайцев. На вопрос, откуда вы черпаете информацию, большая часть опрошенных ответили: из СМИ. Другое мнение («все не так плохо») _ у людей, которые либо сами там бывали, либо у кого родственники-знакомые живут на Дальнем Востоке, говорит Лев Коломыц, проживший во Владивостоке 35 лет.



_ Наверное, мы первые так широко использовали нестандартные технологии онлайн-исследования, _ говорит Никита Чулочников, кандидат социологических наук. Он задействовал онлайн-опрос через портал, на котором люди ищут работу; у портала многомиллионная аудитория, так что он _ как бы мини-модель трудоспособного населения страны. Количество опрошенных оказалось «чрезвычайно высоким по сравнению с классическими исследованиями» _ в общей сложности больше 16 тысяч человек.

Большая часть готовых к переезду на другое место (любое другое) _ мужчины. Если говорить о возрасте, то в основном легки на подъем люди 26 _ 30 лет (чуть меньше _ в группе 22 _ 25 лет и 31 _ 35 лет); после 40 лет охота к перемене мест значительно снижалась. Если смотреть по профессиональному статусу, то более всех готовы попробовать себя на новом месте люди с высшим образованием _ руководители подразделений и высококвалифицированные специалисты.

_ Интересно, что самая распространенная категория _ ответившие: «Мне все равно, куда переезжать, лишь бы там мне было хорошо», _ комментируют аналитики.

То есть это потенциальная аудитория, которую можно привлекать в самые разные миграционные проекты.

Для руководителей и менеджеров главным на новом месте стало бы наличие хорошей работы, а для людей со средним специальным образованием важнее жизненный комфорт, им стабильность интереснее развития. Руководители среднего звена предпочли бы работать по трудовому контракту, временно; вахтами готовы трудиться рабочие и люди со средним спецобразованием. Есть и небольшая группа, готовая уехать навсегда.

Ради самореализации на новом месте человек готов жертвовать многим _ в первую очередь досугом. Но не здравоохранением. Тем более что это _ условие для поддержания трудоспособности.

Чем привлекло бы новое место? Конечно, гарантией доступного жилья.

Но это, повторим, фантазии на тему переезда «куда-нибудь». На прямой вопрос, хотите ли вы поехать на Дальний Восток, утвердительно ответили только 0,8%. Неудивительно _ с учетом представлений о Дальнем Востоке.



Любопытная картина нарисовалась из опроса экспертов. Условно «западные» эксперты (те российские, что к западу от Дальнего Востока) говорили, что упускать из внимания ДВ нельзя. Дальневосточные эксперты уперлись: «Оставьте нас в покое».

Они понимают: государство, направляя большие бюджетные деньги в ДВ, усилит контроль за экономической жизнью и нарастит количество чиновников. Когда после развала Союза дальневосточники ухитрились наладить самозанятость (в сфере, связанной с продажей японских машин, работали, по разным оценкам, несколько сотен тысяч человек), государство лавочку прикрыло _ и люди остались без работы. А нынешние мегапроекты (организация саммита АТЭС, два огромных моста, Дальневосточный федеральный университет; проекты Роснефти, «Газпрома» и РЖД; строительство космодрома «Восточный») _ это нечто «за забором»: по информации Льва Коломыца, местных на строительстве тех же мостов практически не брали _ рабочих завозили.

К тому же, как предупредил один эксперт из Иркутска, если давать преференции приезжающим, то местные возьмутся за вилы. Строили БАМ, жили обещаниями _ так и обитают в бараках и получают копейки.

И если, с одной стороны, как-то идет вторичное освоение Дальнего Востока, то, с другой, это освоение не перекрывает людской отток из тех мест. Люди уезжают. Несмотря ни на какие мегапроекты. В Приморском крае 20 лет назад было 2,5 млн населения _ теперь меньше 2 млн. Люди с севера Дальнего Востока (Камчатка, Магадан, Чукотка) едут на юг ДВ _ в Хабаровский и Приморский края; из Хабаровска и Приморья устремляются в сторону Центральной России. И навстречу этим потокам едут рабочие из Средней Азии. «Это создает довольно специфическую ситуацию, потому что еще пять лет назад такого не было», _ добавляет Коломыц.

Основной вывод исследователей: есть люди активные и квалифицированные, готовые при определенных условиях ехать и на Дальний Восток, но это группа очень небольшая, и при нынешних создающихся на Дальнем Востоке условиях вряд ли эти люди себя там найдут. Часть экспертов полагают, что развитие на Дальнем Востоке просто не должно быть тотальным _ достаточно очагов экономического роста.



Рассуждать о способах перекачки людских ресурсов на ДВ имеет смысл только когда государство ответит на вопрос: «А зачем?», считает аналитик Коломыц. С большими дальневосточными стройками государство и так справляется, не заселяя тамошние территории.

Китайцев боимся? Но по ту сторону границы в северо-восточных провинциях Китая обитают 200 млн человек, мы столько по всей стране не наскребем. Причем если «западные» эксперты говорили о «китайской проблеме», то дальневосточные твердили: нет такой проблемы. «Китайцы _ есть; угрозы _ нет».

_ Я знаю, что в Забайкалье люди очень боятся, что экономически Китай их поглотит, _ говорит Лев Коломыц. _ И понятно почему. У Забайкалья своей экономики нет, в Бурятии люди непонятно чем занимаются. Что касается южной части Дальнего Востока, китайцы там давно вписались в местную экономику, и сам я никакого опасения по этому поводу у местных не наблюдал.

Безмятежность дальневосточных экспертов, однако, не мешает их пессимизму.

_ Они живут там давно и наблюдают деградацию местного интеллектуального академического пространства, _ транслирует Лев Коломыц.
То же создание Дальневосточного федерального университета, по мнению даже некоторых его сотрудников, на интеллектуальную среду Владивостока повлияло «скорее отрицательно». Дескать, из четырех плохих университетов сделали один большой плохой.

_ Есть уже традиционная культура пессимизма, _ добавляет Никита Чулочников. _ Она формируется еще с детства. Детям говорят: как только сможешь, уезжай.

Куда-то запропала прежняя идентичность дальневосточников _ Ермак, Дежнев, Хабаров и их бесстрашная и отвязная компания были покруче пионеров Дикого Запада. Освоенческий порыв, говорит Коломыц, поддерживался и в советское время: на Дальний Восток ехали в основном пассионарии, и не столько за длинным дальневосточным рублем, сколько с желанием оказаться в среде, где больше драйва, больше шансов проявить себя.

Сейчас и среды той нет (непонятно, за счет чего там человек прорвется) и идентичности прежней нет. А новая не сформировалась.



Как отметил директор московского Института современного государственного развития Дмитрий Солонников, исследование проводилось до нынешней политической ситуации. До большой миграционной волны с Украины и до того как основными экономическими партнерами России вроде как уже стали страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Так что некоторые факторы еще нужно будет учесть.

Впрочем, исследователи полагают, что учитывать эти факторы пока преждевременно _ многие украинцы, оказавшиеся в России, надеются вернуться на родину.

...Это исследование проводилось не по заказу государства. Более того, попытки привлечь некоторые государственные профильные структуры в качестве экспертов не увенчались успехом. Однако специалисты работали по гранту, распределяемому Общественной палатой, что предполагает отчетность _ а значит, и до государственных людей результаты исследования должны дойти.