По фарватеру минного заграждения

В 1941 году я окончил в Ленинграде Высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Выпуск совпал с началом войны, и потому двести молодых лейтенантов получили свои назначения без традиционных торжеств. Меня направили на Черноморский флот штурманом подводной лодки М-31. В сентябре лодка подорвалась на вражеской мине, но дошла своим ходом до Севастополя, где ее поставили на ремонт.

«Щука» уходит из Севастополя. Так автор картины видел происходящее. ФОТО из архива редакции

Враг приближался к Крыму. Часть экипажа лодки ушла защищать Перекоп. А меня включили в состав оперативной группы флагманского командного пункта Севастопольского оборонительного района штаба Черноморского флота (ФКПСОР шт. Ч.Ф). Он размещался в штольнях скалистой Южной бухты Севастополя. Здесь я служил 250 дней обороны города.

Как известно, немцы намеревались овладеть Севастополем с ходу. Однако героические защитники города два первых штурма отразили. Третий длился десять дней - до начала июля 1942-го. Немцы превратили город в руины, блокировав его с моря и воздуха. Ставка приняла решение оставить Севастополь.

Эвакуация, которая заранее не планировалась, проходила спешно. Командование оборонительного района убыло в Новороссийск. На командном пункте осталась небольшая группа офицеров и матросов во главе с капитаном 3-го ранга Ф. Тетюркиным. Мы привели в негодность все оборудование и минировали штольни. А вечером Тетюркин мне и еще одному лейтенанту вручил по секретному пакету: мы должны были их доставить лично командирам двух подводных лодок: Л-23 и Щ-209.

На последнюю послали меня. Лодка базировалась в бухте Камышовой. Расстояние от штолен до бухты - 14 километров пришлось преодолевать через развалины домов, очаги пожаров и под взрывами снарядов и авиабомб.

Щ-209 на временной пристани не оказалось. Она ушла в море на подзарядку аккумуляторных батарей. Только перед рассветом я вступил на борт лодки. Командир капитан-лейтенант В. Иванов вскрыл пакет. В нем был приказ военного совета Черноморского флота. Щ-209 должна была выйти в район 35-й батареи (она находилась между мысами Херсонес и Феолент) и лечь на грунт. А когда прибудут катера и шхуны, взять на борт людей по прилагаемому списку. Но сразу скажу - мы взяли на семьдесят человек больше.

Среди тех, кого предстояло эвакуировать в Новороссийск, были известные военачальники: командующий Отдельной Приморской армией генерал И. Петров, начальник штаба этой армии генерал Н. Крылов, командующий береговой обороной генерал П. Моргунов, а также члены военных советов, комиссары, офицеры штабов армии, флота, рядовые бойцы, раненые.

Перед рассветом 1 июля в подводном положении мы вышли в море по фарватеру минного заграждения. Но вскоре лодку стали бомбить с самолетов и катеров противника. От взрывов содрогался корпус и осыпалась пробковая обшивка бортов, гас свет. Находясь в границах минного заграждения, лодка не могла свободно маневрировать, а ее перегруженность создавала опасность выскочить на поверхность или опуститься на предельную глубину. Командир и члены экипажа приложили огромные усилия, чтобы не допустить катастрофы.

Люди в отсеках сидели и лежали между механизмов и оборудования на шинелях, куртках, подстилках, пробковых матрацах - здоровые вместе с ранеными. Регенерационные патроны не успевали освежать кислород, дышать было тяжело. Температура поднималась до плюс 35 градусов. Люди стонали, отказывались от скудной пищи, постоянно просили воды. Нечистотами заполнялись ведра, банки, фляги...

Под водой шли до 22.00 2 июля. Когда положение стало критическим, решили всплыть, чтобы проветрить лодку, выбросить нечистоты и подзарядить аккумуляторные батареи. Затем снова пошли на глубину. Так, чередуя погружения и кратковременные всплытия, перегруженная лодка шла трое суток курсом на юго-восток. Только на четвертые, когда твердо убедились, что нет преследования, всплыли. В отсеках стало легче дышать, люди повеселели, даже начали шутить. Армейские товарищи говорили, что накажут детям, внукам и правнукам не выбирать профессию подводника. Утром 4 июля пришли в Новороссийск. Здесь уже находилась ранее прибывшая подлодка Л-23.

Корпусы обеих лодок были помяты и иссечены осколками. А люди, выходившие из отсеков, усталыми, обросшими, изможденными. Они тепло прощались с подводниками, которые отлично выполнили секретное задание по эвакуации участников обороны Севастополя. За эту операцию командиры лодок и экипажи были награждены орденами и медалями. Я - орденом «Красной звезды», а позже медалью «За оборону Севастополя».

После войны я нарисовал маслом картину, изображающую переход подлодки Щ-209 из Севастополя в Новороссийск. Сначала она находилась в школьном музее, а потом ее передали в Военно-морской музей. Здесь ей нашли место только в подвале, и тогда я забрал картину домой. Высылаю ее фото редакции.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 179 (5796) от 27.09.2016.