Не судитесь с юристом

Услугами юристов хоть раз в жизни пользовался практически каждый из нас. Если даже, как говорится, бог миловал и не приходилось отстаивать свои права в суде, то наверняка были дела, связанные с наследством, жильем, пользованием земельным участком и прочими жизненными проблемами. По идее, встреч с юристами у нас должно становиться все больше – хоть медленно и непрямой дорогой, но к правовому государству мы все-таки движемся. Только, увы, эти встречи порой оставляют горький осадок. Поразмышлять о том, что творится сегодня на рынке юридических услуг, обозреватель нашей газеты предложил начальнику ГУ Министерства юстиции РФ по Санкт-Петербургу Владимиру ЛУКЬЯНОВУ.

– Не знаю, как у вас, Владимир Викторович, но у меня в последнее время складывается впечатление, что качество юридической помощи, оказываемой гражданам, резко падает. К нам в редакцию звонят и приходят люди с совершенно одинаковыми историями: заплатили юристу деньги – и немалые! – за представительство в суде, а он откровенно схалтурил (а то и вступил в сговор с противной стороной), в результате суд проиграл. А когда клиент высказал ему свою обиду, тот еще и нахамил...

– Абсолютно согласен с важностью проблемы качества юридических услуг для населения. Основы государственной политики Российской Федерации в сфере повышения правовой грамотности и правосознания граждан определяют развитие рынка юридических услуг (в том числе бесплатной юридической помощи) в качестве приоритетного. Для нашего города тема особо актуальна, потому что у нас огромный контингент социально незащищенных людей: пенсионеры, инвалиды, блокадники. Как правило, они стеснены в средствах и не имеют возможности нанимать высококлассных юристов.

Но вот падает ли качество юридических услуг? Я не столь категоричен, как вы, в ответе на этот вопрос. Статистические данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют о количественных показателях, но не о качестве юридической помощи.

Да, к нам тоже обращаются люди с жалобами на юристов, прежде всего адвокатов. Но из этого еще никак не следует, что эти претензии оправданны. Юрист мог сделать все, что было в его силах, но проблему клиента решить не смог. Человеку, не обладающему специальными юридическими знаниями, не всегда возможно объяснить, что его желания и требования противоречат закону. Он рассуждает по-простому: суд проигран, значит, юрист недобросовестный. Бывает и наоборот: дело заведомо выигрышное, юрист особых профессиональных усилий не предпринимает, а клиент доволен. Согласитесь, в таких условиях делать какие-то категоричные выводы о качестве юридической помощи по меньшей мере некорректно.

– Хорошо, есть ли какая-то инстанция, которая может проверить такую жалобу и дать квалифицированную, объективную оценку действиям юриста?

– Большинство тех, кто оказывает в нашем городе юридические услуги гражданам, являются адвокатами. В советское время на весь Ленинград было немногим более 500 адвокатов. Качественное юридическое образование, полученное ими в классических университетах, тщательный отбор при приеме на работу и последующее эффективное наставничество внутри адвокатского сообщества гарантировали высокий уровень профессиональных знаний и морально-этических качеств. Сейчас адвокатов у нас в Санкт-Петербурге более пяти с половиной тысяч, и каждый год в их состав вливаются десятки, а то и сотни людей с дипломами самых разных вузов.

В этих условиях объективно трудно удерживать планку качества юридических услуг столь же высоко, как это было когда-то. Трудно, но возможно, потому что наша адвокатура сохранила механизмы самоконтроля и самоочищения. Есть квалификационные коллегии, которые тщательно разбираются с каждой жалобой и могут применять к недобросовестным адвокатам различные меры наказания, вплоть до исключения из своих рядов.

– А кто отслеживает ту самую планку для «свободных» юристов, которых у нас тьма-тьмущая? Среди них, замечу, и те же изгнанные из рядов адвокатов и промышляющие частной практикой. Эти «вольные художники» и ведут себя довольно агрессивно – не успеешь зайти на какой-нибудь юридический сайт, как выскакивает их реклама, буквально забивающая текст. Непосвященный человек легко может на нее повестись.

– Частично могу с вами согласиться. Эффективный контроль за качеством услуг, которые оказывают эти юристы, отсутствует. И мне по роду работы приходилось сталкиваться с фактами вопиюще низкой квалификации таких людей.

– А что делать простому гражданину, который, между прочим, сначала платит деньги, а потом убеждается, что «специалист» попросту липовый? Судиться и, значит, идти к другому юристу? Платить новые деньги без всякой уверенности, что вернет старые? Замкнутый круг...

– Здесь нет никакого противоречия. Действует тот же самый механизм, что и при получении любых других услуг – строительных, медицинских, образовательных. Но судиться с юристом несколько сложнее, чем, скажем, со строителем. Качество строительства оценивается по вполне объективным критериям. При необходимости можно привлечь экспертов, которые проверят, соблюдались ли ГОСТ и требования безопасности, была ли у людей лицензия на те или иные виды работ. А где критерии оценки качества юридической помощи? Их, увы, нет. Можно спорить до бесконечности и так ни до чего и не договориться.

– Пару лет назад, помнится, в качестве одной из мер обуздания этой стихии обсуждалось введение так называемой адвокатской монополии – запрета представлять интересы клиентов в суде людям, не имеющим адвокатского статуса. Сейчас эти разговоры как-то поутихли...

– Эта идея содержала здравое зерно – адвокат, повторю, более контролируемая фигура, чем свободный юрист. Однако всякая монополия вредна, потому что она исключает здоровую конкуренцию. Среди адвокатов есть, увы, люди недобросовестные, а среди свободных юристов – блестящие специалисты. Давать преимущество первым перед вторыми, согласитесь, было бы несправедливо.

Другое дело, что свободные юристы могли бы сами подумать о механизмах самоконтроля и очищении своих рядов от «мусора». Они могли бы создать свою ассоциацию наподобие адвокатской, разработать некие «стандарты качества», принять «кодекс чести». Наконец, ввести для своих членов корпоративную аккредитацию. Вот тогда у клиентов было бы гораздо меньше шансов нарваться на жуликов, а в случае чего было бы с кого спросить.

А Интернет и вовсе человеку жизнь упрощает: зашел на сайт ассоциации и либо увидел, что фирмы, в которую собрался обращаться, там нет, либо она не прошла аккредитацию. Все, красный свет – туда не ходи! Более того – разработав критерии оценки, можно устанавливать рейтинги юридических фирм. И их потенциальные клиенты тоже будут видеть на сайте и делать свои выводы. А для юристов такое «соревнование» – стимул для качественной работы.

– Что ж, остается только пожелать, чтобы в этой «юридической стихии» нашлись активные люди, которые стали бы «центрами кристаллизации». Только чем таких людей мотивировать? Ведь это должны быть авторитетные, опытные юристы, а они и так живут хорошо, зарабатывают большие деньги...

– Думаю, что инициировать такой процесс могло бы государство. У него есть достаточно эффективный рычаг – бесплатная правовая помощь. Она предоставляется определенным категориям граждан, оговоренным в федеральном и региональных законах, и на нее выделяются деньги из бюджетов субъектов Федерации. Разумеется, государство вправе спросить: а эффективно ли расходуются эти деньги?

Эту ситуацию можно было бы использовать как «полигон» для отработки стандартов качества юридических услуг. Опыт такого «пилотного проекта» потом можно применить к упорядочиванию и всей «юридической стихии». Если же говорить о возможных лидерах движения, то для них эта работа – так или иначе имидж, который, как и деньги, никогда не бывает лишним.

 Качество строительства оценивается
по вполне объективным критериям.
При необходимости можно привлечь экспертов,
которые проверят, соблюдались ли ГОСТ
и требования безопасности, была ли у людей лицензия
на те или иные виды работ.
А где критерии оценки юридической помощи?
Их, увы, нет.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 182 (5555) от 30.09.2015.