Буровики залетные
Куда бы ни ехал по дорогам Ленобласти, всюду увидишь табличку на столбе или размашистый баннер. Два слова - «Бурение скважин» - и номер телефона. Оно и понятно: уж чем богата здешняя земля, так это источниками подземной воды. Только разведанных чистейших питьевых ресурсов не меньше 3 - 4 млн кубов в сутки. Выходит, бури и пей на здоровье?.. Как бы не так, Роспотребнадзор обнародовал в прошлом году ошеломительные данные: по качеству пресной воды регион занимает 80-е место в стране. Парадокс, да и только. И при этом водоснабжение здесь превратилось для многих в бесконтрольный прибыльный бизнес.
ФОТО Владимира СМИРНОВА/ТАСС
Громадное большинство жителей Ленобласти - около 88% (более 1,5 млн человек) - пьют воду из-под крана. Оставшаяся часть населения берут ее из колодцев и скважин. Но и те и другие не скажут, что потребляют чистую воду: по многим параметрам она значительно хуже, чем в среднем по России. Известно даже, насколько: по бактериологическим - на 14%, а по санитарно-химическим - на 23% (данные Роспортебнадзора Ленобласти за прошлый год). Спокойными на этот счет могут быть чуть больше половины жителей региона (50,6%), остальные в той или иной мере подвержены риску.
Скверное состояние поверхностных водоемов, загрязненных неочищенными сточными водами, сотрудники этого ведомства отмечали давно. Теперь же отчетливо проявилась другая тенденция: начало падать качество подземных вод, а это 95% всех питьевых источников в области. Особенно в Кировском, Тихвинском. Бокситогорском, Приозерском, Подпорожском районах. Коммунальное хозяйство обветшало: всюду старые инженерные сети, около трети очистных сооружений в регионе требуют ремонта и модернизации. Пока гром не грянет, обычно все это кое-как со скрипом работает.
Но вот он и грянул: весной в поселке Рощино Выборгского района вспыхнула ротавирусная инфекция. Когда 93 человека обратились в больницу, на неделю закрыли местную школу и на пару недель детсад. Эпидемиологи нашли водозаборную скважину, где микробиологические и вирусологические показатели в воде зашкаливали. Как водится, к ответственности привлекли «стрелочников». Эта история в ряду других неприятных случаев и подтолкнула громоздкую административную машину. С будущего года в регионе начнет-таки действовать программа по обновлению коммунальных мощностей, рассчитанная до 2030 года, на которую нужно привлечь около 50 млрд рублей.
Что ж, остается запастись терпением - и вода рано или поздно станет лучше? Ничуть не бывало: многие садоводства, не говоря о владельцах частных домов, не связаны с централизованным водоснабжением. Они привлекают шустрых дельцов.
Они приезжают на участок, забивают хозяину голову разными мудреными словечками: пластовые флюиды, водопроводящий канал, органические соединения... Некоторые для пущей убедительности используют дедовские методы лозоходства, называя их биолокацией. Пройдут с проволочной рамкой вдоль дома и ткнут пальцем куда угодно: здесь надо бурить! В Гатчинском районе, к примеру, это обычное дело.
«На южной территории области, где простирается Ижорское плато, пластовые воды залегают в карбонатных породах, слабо защищенных от техногенных воздействий, - рассказывает Григорий Воронюк, начальник гидрогеологической партии Северо-Западного производственно-геологического управления (входит в Росгеологию). - Чем ближе к поверхности, тем больше не ощутимых по вкусу вредных примесей могут содержать подземные воды. Они там обычно прозрачные и вроде бы чистые, а на больших глубинах действительно чище, хотя содержание железа в них выше».
Залетным буровикам это на руку. Быстро просверлили в земле дырку на 15 - 20 метров (3 - 4 тыс. рублей за метр и выше), используя малогабаритные установки, рассчитанные на такие глубины, а не основательные буровые станки типа УРБ-2А2. И спускают в скважину не стальные, а дешевые пластиковые трубы, как правило, не очень-то пригодные для такого вида работ. Технология, позволяющая отсекать одни водоносные пласты и подключать другие, более чистые, никого при этом не интересует: заказчик о ней даже не ведает, а буровики спешат «срубить бабки».
На цементирование затрубного пространства, обустройство скважины, другие важные операции они смотрят сквозь пальцы. Главное, чтобы шаткая конструкция простояла год, а по завершении гарантийного срока хоть трава не расти. Тогда как при должном подходе скважина может служить десятилетия.
Но это бы ладно, такое понятие, как санитарная зона, для буровиков тоже не существует, а эти предписания действуют с советских времен. Зона первого пояса водозабора радиусом до 50 метров «отводит» скважину от домов и автодорог, а зона второго призвана обезопасить от крупных ферм, использующих удобрения и навоз, полигонов и складов горюче-смазочных материалов.
Но если ферма далеко, а в двух-трех метрах за соседним забором стоит туалет или скважина пробурена на склоне и чуть выше «благоухает» мусорная куча самого домовладельца, тут тоже мало хорошего. Вода из такой скважины скоро может стать опасной для здоровья (нитраты, бактерии, вирусы и т. д.).
«Иной деляга сунет хозяину умело оформленную бумагу, где в пробах воды не отмечено превышений, хотя без подписи руководителя санэпидемстанции она не означает ровно ничего: филькина грамота, - добавляет гидрогеолог Александр Зыков, и. о. директора гатчинской компании «Химбур». - Но если рядом находится водозаборный комплекс, снабжающий поселок, а то и городок, риск возрастает уже не для одной семьи...»
В поселках Ушаки и Андрианово Тосненского района, очевидно, так и получилось. После того как там поставили станции обезжелезивания, содержание металла снизилось, зато «пошел вверх» аммиак. С 2016 года каждый водозабор должен иметь наблюдательную скважину, по которой отслеживают уровень и качество подземных вод, а информация по всем питьевым сооружениям (в том числе частным скважинам) должна стекаться в госорганы. Так установлено, а в жизни все не так.
Проблема огромная, соглашается глава администрации Сабского сельского поселения Волосовского района Николай Спирин. «Местные жители относятся к залетным буровикам с опаской, - говорит он, - а петербуржцы, приезжающие на лето, отдают деньги первому встречному. И пьют не хорошую артезианскую воду, которую на глубине выше 50 метров здесь не получишь, а техническую, пригодную лишь для полива. И таких много: в селе Устье у нас живут постоянно два человека, а летом туда наезжает целая армия дачников. Примерно то же самое в Язвище, Косякине, других деревнях».
Дорожащие репутацией предприятия (Северо-Западное ПГО, Балтийская буровая компания, «Водолей», «Гейзер-Сервис», «Родник» и др.) стремятся работать в юридическом поле: получают лицензию, обращаются к аккредитованным лабораториям и т. д. Чтобы уверенно выходить на нужные источники артезианской воды, они ведут отбор керна (горного материала) и формируют собственную базу данных. Строят карты и объемные компьютерные модели. Приобретают фотоколориметр и другие приборы для химического анализа взятой со скважины воды.
А мелкие конторы подобными хлопотами себя не утруждают. Тем более что государственный контроль их работу фактически не охватывает: строителей, проектировщиков, изыскателей обязали входить в СРО (саморегулирующиеся организации), чтобы отвечать за качество своей продукции. А нужно ли это делать буровикам, занимающимся водоснабжением по частным заказам, остается спорным вопросом.
Компании, бурящие скважины для водозаборов, на виду, их действия жестко регламентированы: вот проект, госэкспертиза, разрешения. Если что, окружной департамент по недропользованию (Севзапнедра) приостановит их работу или даже изымет лицензию.
Другое дело - дилетантские конторы, которых не счесть, включая варягов. Есть у них право на такой вид деятельности или нет, платят ли они все налоги, сдают ли информацию в Федеральный геологический фонд, указывают ли в паспорте скважины все, что касается геологического разреза и технологических решений, - это зачастую покрыто мраком.
Качество воды в регионе, несомненно, вырастет, когда заработает на полную мощь создаваемый ныне «Водоканал Ленинградской области», который должен навести порядок в системе водозабора и водоотведения. А вот затронут ли перемены частный сектор, и если да, то когда, пока не очень понятно.
Комментарии