Берем курс на Курск
Каждый год из Петербурга отправляется поезд вне всяких расписаний; пассажиры – ветераны и школьники, больше 200 человек. Пункты назначения – Минск, Брест, Волгоград, Хатынь... С каждым годом в «Поезде памяти» все меньше воевавших ветеранов и все больше – школьников, потому что на самом деле это задумано для них – прослушать урок истории там, где все и происходило. Наш корреспондент присоединился к «Поезду памяти», чьим пунктом назначения стал Курск.
Скульптурная композиция «Танковое сражение под Прохоровкой. Таран», посвященная Курской битве, расположилась в Белгородской области – впрочем, до 1950-х эта территория относилась к Курской области.
ФОТО автора
Из тыла на передовую
...В экскурсионных автобусах только и вертим головами вправо-влево по команде экскурсовода. «Фашисты шли на правые окна нашего автобуса... Мы выехали из тыла и движемся к передовой...».
Вон в роще возле Щетинок мемориал, видите? Белая плита, будто расколотая. В Щетинках до войны добывали песок, во время оккупации карьеры стали местом массовых расстрелов.
– Курск был освобожден 8 февраля 1943 года, а последний расстрел в Щетинках был 6 февраля, – рассказывает экскурсовод Светлана.
На следующий день после освобождения местные пришли хоронить убитых, а было их около 7 тысяч. Среди них учительница немецкого со своими детьми девяти, шести и трех лет. К памятнику на Пасху до сих пор несут конфеты.
– Но вы же из Ленинграда. Я, когда рассказываю питерцам такие страшные вещи, всегда вспоминаю, что выдержал ваш город, – и тут у Светланы, до того стойко повествующей о 15-месячной оккупации Курска, срывается голос. Просит минуту, успокоиться.
У пассажиров «Поезда памяти» экскурсионные дни распределены соответственно: сначала изучаем северный фас Курской дуги, потом южный.
Местечко Свобода (северный фас) получило свое название в 1920-х, но прежнее имя Коренная Пустынь и сейчас на слуху, по местному мужскому монастырю Курская Коренная Рождество-Богородичная пустынь, по имени обретенной в этих краях в XIII веке иконы.
Одни едут в Свободу посетить восстанавливающийся с 2009 года храм, другие – в Музей командного пункта Центрального фронта. Меняются маршрутами, перемешиваются.
Спускаемся в прохладный блиндаж маршала Рокоссовского. В семь накатов: слой мощных дубовых бревен – полметра земли – опять бревна – опять земля... Обстановка аскетичная. Блиндаж – реконструкция 1970-х: все 18 настоящих здешних подземных сооружений местные разобрали еще в 1940-х на свои строительные нужды.
Но экскурсовод подчеркивает: на этом самом месте был командный пункт, где в ночь с 4 на 5 июля 1943 года допрашивали «языка». И тот сказал: немцы начнут наступление в 3.30. «И Рокоссовский взял на себя огромнейшую ответственность. Желая опередить противника, он приказал открыть огонь в 2 часа 20 минут».
Началась одна из знаковых битв Второй мировой – сражение на Курской дуге.
Возлагаем цветы к ногам шестиметрового солдата, к плитам с перечислением всех семи армий, входивших в состав фронта.
В музее «Командный пункт...» о Рокоссовском рассказывают: отец поляк, мать русская, родился в Великих Луках. Рано осиротел, в армии (еще царской) оказался, приписав себе два года. Стал вторым в истории маршалом двух государств: Советского Союза и Польши. Первым был Наполеон – маршал Франции и Польши.
В экспозиции шинель Рокоссовского, фуражка, книга «Офицерский долг» – до выхода ее он не дожил нескольких дней, но на сигнальном экземпляре успел расписаться.
Экскурсовод водит руками по карте, объясняя школьникам, почему «дуга». Потому что вот, смотрите, на линии фронта как бы выступ в 550 км.
Кто на войне не смертник?
Когда в Петербурге представители законодательной власти несколько лет назад организовали первый «Поезд памяти», причиной было ошеломляющее обстоятельство: школьники спотыкались на важных датах Великой Отечественной, хотя, казалось бы, должно от зубов отскакивать. В некоторых городах, увиденных за эти годы, состояние памятников такое, что сгореть бы со стыда.
В этом отношении у курян совесть перед предками может быть спокойна.
Мемориалов по пути столько, что то и дело выходим из автобусов. В поселке Поныри – памятник саперам, «подвижным отрядам заграждения». Отряды – это полуторки или вовсе телеги, которые ехали навстречу немецким танкам. «Навстречу, понимаете?» – подчеркивает экскурсовод. Приехав загодя, саперы выгружались, брали мины и продолжали идти пешком. Если не успевали заминировать территорию до прихода танков, каждый полз к своей цели и бросал мины под гусеницы.
– С 5 по 15 июля, за 10 суток боев, только на поныревском направлении саперы подбили 143 немецких танка, – докладывает гид.
Спрашиваем: сколько ценой своей жизни? То есть сколько было заведомо смертников? «Нет такой статистики, – отвечает. Немного подумав: – А кто на войне не смертник?»
...На опушке маленький обелиск – десантнику Четвертой воздушно-десантной дивизии младшему лейтенанту Большакову Василию Михайловичу. Не захоронение, а само место подвига. Здесь был немецкий дзот, Большаков накрыл амбразуру собой. Посмертную награду, орден Отечественной войны I степени, Большаков получил много позже окончания войны – ветераны-десантники выхлопотали.
– Перед началом Курской битвы все чувствовали, что готовится что-то грозное. Ветераны вспоминали: воздух был будто наэлектризован, – рассказывают нам.
У наших – Т-34: еще не тот прославленный, с калибром пушки 85, у этого калибр 76 мм. У немцев – тяжелые «тигры», «пантеры» и установки «Фердинанд».
«У нас нет орудий против такого танка», – глядя в 1942-м на захваченного немецкого «тигра», констатировал маршал артиллерии Воронов. Того «тигра» даже не подбили – сам застрял в карельских болотах. Теперь здесь, под Курском, устройство «тигра» изучали по листовкам наши солдаты – куда бить. Листовки на русском, латышском (было подразделение из латышей), казахском (казахов здесь очень много воевало). Летом 1943-го очередное, еще не обстрелянное, пополнение сажают в окопы и «утюжат» нашими танками: тренируют, чтобы потом немецких меньше боялись.
На Тепловских высотах, а именно – на высоте 274 м, 17-метровая трехуровневая смотровая площадка. Сейчас, насмотревшись голливудской фантастики, площадку сравнили бы с космическим кораблем. Нет, дети, так выглядела противотанковая мина. Построено год назад.
Стоим наверху, озираемся. Гид, молодой мужчина, показывает: южнее нас – город Курск, севернее – Орел; немцы планировали на второй-третий день стоять здесь, где стоим сейчас мы, но застряли на неделю, а высота все равно осталась нашей.
– Видите, вышка связи, там село Ольховатка. Оттуда до села Теплого держала оборону 140-я стрелковая дивизия войск НКВД. Ну не знаю, плохие были энкавэдэшники или не плохие, а вся дивизия, 10 тысяч человек, полегла здесь почти полностью.
Молодой человек перечисляет братские могилы в ближних деревнях.
– Поисковики до сих пор поднимают людей десятками. Года четыре назад разрыли траншею – 83 человека.
Идут на таран
– Представляете, каким мощным было продвижение Красной армии: 2 февраля 1943-го – победа под Сталинградом, а 8 февраля уже освобожден Курск. За день войска преодолевали по 100 – 120 километров, – рассказывают нам по ходу движения на южный фас.
Въезжаем в Белгородскую область – когда-то она была Курской. В роще памятник, красная звезда – могила летчика белоруса Александра Горовца, Героя Советского Союза посмертно.
6 июля 1943-го, на второй день Курской битвы, Горовец после задания летел на аэродром, увидел немецкие самолеты. Сломалась рация, не мог сообщить – и ввязался в бой. Жители Зоринских Дворов рассказывали: наш, с красными звездами, как бабочка, порхал между немецких, а те падали один за другим. Сбил восемь, израсходовал весь запас и пошел на таран. Погиб вместе с девятым вражеским. Горовцу было 28.
Летчики – отдельная история: под Курском сбил свой первый немецкий бомбардировщик будущий трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб. Здесь участвовал в боях Георгий Береговой, будущий дважды Герой Советского Союза: за участие в боях и за полет в космос. Алексей Маресьев воевал на южном фасе уже с протезами.
Что такое другой таран, танковый, нам показывают в поселке городского типа Прохоровка. Скульптурная композиция: два советских танка подминают громадину «тигра».
В Прохоровке живут 9 тысяч человек и сотни тысяч сюда приезжают. Потому что тут – Прохоровское поле, то самое, и мемориальный музей «Третье ратное поле» – современный, «по последнему слову» (делали петербургские специалисты), с инсталляциями и спецэффектами. «Третье ратное» – это в продолжение двум другим ратным полям, Куликову и Бородинскому.
– Мне довелось вести экскурсию для израильтян, – рассказывает экскурсовод Светлана. – Приехали два брата, члены клуба, в котором изучают поля крупных сражений. Они мне потом признались: «Мы не могли поверить, что действительно есть поле, на котором может сойтись тысяча танков. Оказывается, есть».
Светлана показывает на горизонты: с одной стороны поле было ограничено железной дорогой, по другую течет Северский Донец. 12 июля 1943-го наши танки идут в режиме молчания, не пользуются рацией, на низкой скорости. Сейчас на Прохоровском поле танки-монументы расставлены аккуратненько, и надо напрячь воображение, чтобы представить себе «танковую рукопашную», крупнейшее в истории встречное танковое сражение.
Неподалеку от поля теперь этакой свечой высится храм Святых апостолов Петра и Павла (танковое сражение произошло в их день). Храм мемориальный: внутри на стенах выбиты фамилии погибших. Без различия национальностей и вероисповеданий. Рядом – 15-метровый белый арочный памятник «Колокол единения трех братских народов». Братские народы – это мы: русские, белорусы и украинцы. Открыт недавно, в 2008-м, а сколько всего потом было...
В музее «Третье ратное поле» школьники, вообще-то шумные, напрочь замолкают минут аж на двадцать – трудно поверить, но так их захватил документальный фильм. О противостоянии на Прохоровском поле создателей «тигра» Фердинанда Порше и Т-34 Михаила Кошкина. Противостоянии заочном, конечно: Порше в начале 1930-х едва не стал советским министром, но отклонил предложение Сталина и работал потом на Гитлера; Кошкин был мертв еще до начала войны – даже могилы не останется, бомбардировщики Люфтваффе по личному приказу фюрера сравняют с землей харьковское кладбище.
Кадры из фильма. Спустя много десятилетий после войны один из немецких офицеров, уже старик, вспоминает: «Русские – совершенно особый противник; нигде я не встречал такой готовности погибнуть». Фильм рассказывает, что это такое – «готовность погибнуть». В ночь перед битвой на Прохоровском поле немцы успели вкопать противотанковые орудия, но первые наши «тридцатьчетверки» на скорости проваливались в наши же противотанковые рвы. «Танкистов забыли предупредить, что это препятствие еще месяц назад соорудили свои же саперы», – сдержанно уведомляет голос диктора. Немцы открыли огонь на поражение.
«Тигр» мог уничтожить Т-34 с полутора тысяч метров, нашему танку для прицельного выстрела надо было подобраться на 500 метров. «Но танки проходят под шквальным огнем и врезаются в боевые порядки немецких войск», – рассказывает фильм. К чему противник оказался не готов – так это к «танковой рукопашной». Т-34 маневрирует среди неповоротливых «тигров», башни «тридцатьчетверок» вращаются вдвое быстрее.
Механик-водитель сержант Александр Николаев, уводя, согласно инструкции, свою подбитую машину с поля боя, заметил, как в сторону лежащего без сознания комбата движется «тигр» – давить. Крикнул по рации: «Прощайте, иду на таран!» – и завел горящую «тридцатьчетверку». Ему был 21 год, он совершил первый в истории танковый таран. Похоронку мать получила вместе с письмом, написанным перед боем: что вступил в партию, что познакомился с девушкой из медсанбата.
На Прохоровском поле – позже насчитали – произошло больше 20 танковых таранов.
После Прохоровки вермахт упустит военную инициативу – окончательно.
В 1995 году на поле была открыта беломраморная звонница. 52 метра плюс 7 метров скульптура Божией Матери. Рельефы на стенах звонницы облюбовали ласточки – эти гнезда пытались счищать, но птицы каждый год упорно вьют и вьют.
Экипаж-семья
Курск через 16 лет отмечает 1000-летие. Хотя он, конечно, старше: в 1032 году было первое письменное упоминание.
Название – от реки Кур, а что за «кур» такой, до сих пор спорят. То ли от кур, куропаток (на гербе города именно птицы); то ли от тюркского клича «Кур!» – спешивайся, значит, вброд переходим. Но филологи склоняются к третьей версии: «Кур» – от «курия», тихая рыбная заводь.
В «Слове о полку Игореве» курские жители отмечены отдельно: «А мои-то куряне – опытные воины...».
Наш поезд возвращается в Петербург, на курском вокзале по громкой связи – песни военных лет. Пока ждали отправления, разразилась гроза с ливнем, на перрон высыпали школьники из василеостровской гимназии № 586, подхватили ветеранов – и отплясывают.
...Елена Алексеевна Васильева – одна из ветеранов – пассажиров «Поезда памяти». Ей 89 лет. Рассказывает: жили в Сясьстрое, услышали о войне по радио – и все побежали в военкомат. 19-летний брат уже был в армии, служил в Петергофе, письмо от него получили 18 июня. «С тех пор мы о нем ничего не знаем».
– Мне было 15, в военкомате я обманула, что 16. Они говорят: надо подрасти. Я через месяц пришла: «Подросла уже».
Пристроили в военно-полевой госпиталь. Говорит, ничего не боялась, правда, в первый день сознание потеряла: парень молоденький, нужна ампутация ноги, а наркоза нет, ему спирт дали – он так орал, так орал.
После войны еще оставалась в Германии: «Пленные немцы упаковывали в ящики оборудование с заводов, мы отправляли на наши заводы. Я сделала одну нехорошую штуку. У нас в Сясьстрое с оборудованием было не очень, ну я одну коробку отправила туда».
Валентина Александровна Кулаева, житель блокадного Ленинграда, всю жизнь – в Сестрорецке, врач.
– Мне было 5 лет. Отец проснулся от взрывов 22 июня – мы жили на самом берегу Финского залива. Побежал на залив, возвращается: «Будто Кронштадт бомбят». 7 сентября получили направление на эвакуацию – прямо скажем, недалеко, в Лисий Нос. Все 900 дней там провели.
В семье было четверо детей. Младший, 10-месячный, умер – не смог переваривать размоченный хлеб. В декабре погиб отец: работал на заводе, во время бомбежки его ранило, перевезли в больницу на Васильевском острове – туда попала бомба. В январе умер старший брат, чем-то отравился.
В соседнем купе – Софья Петровна Дудко. Для нее Курск – в первую очередь АПЛ «Курск». Она мать Сергея Дудко, старшего помощника командира крейсера. Софья Петровна занимается всем экипажем, потому что сама на Севере прожила 21 год, знает, что на подлодке экипаж – семья.
– Мы ведь говорим о «Курске» не только потому, что они погибли. Подвиг они совершили еще в 1999 году, став лучшим экипажем Северного флота. К тому времени 20 лет наши подводные корабли не выходили в океан, бороздили только свои моря. Тогда проходили учения натовских надводных и подводных кораблей в Атлантике, и «Курск» всплыл прямо там на перископную глубину, помахал флагом и скрылся. Командир Лячин был представлен к званию Героя России, другие – тоже к наградам, но из-за проволочек получили награды те, кто после похода ушел на другие корабли или уволился. Тем, кто остался, награды достались посмертно.
А сын Сергей стал героем еще раньше, в 1994-м, когда служил на подлодке «Даниил Московский». Когда АПЛ возвращалась после первого похода на Северный полюс, в торпедном отсеке случилось замыкание. Сергей смог устранить аварию.
Софья Петровна привезла в Курск толстенные книги «Помним всех поименно» об экипаже. В Курске живут 16 семей подводников с «Курска».
– «Курск», в общем, детище Курска, – говорит Софья Дудко. – На Севере в девяностые еды не было, жены не выдерживали, уезжали, не было света, батареи не грели. И когда шефами АПЛ стали Курск и Курская область, пошли фуры с продуктами! Я думала: откуда столько муки? Так посмотрите, какие здесь поля. Курск выделил экипажу автобус: им ведь приходилось на службу 10 км по дорогам заснеженным идти, в мороз лютый – денег на бензин не было.
...В купе соседнего вагона школьники готовятся к какому-то грядущему военно-патриотическому слету. Настроены соответственно. Кто-то из них вполне ожидаемо впадает в рассуждения: «Они ведь чуть старше нас были. А мы бы так смогли?». Аудитория честно разделяется ровно пополам – на «не смогли бы» и «смогли».
Так получилось, что Тепловские высоты, которые гитлеровцы называли «ключом от Курска», были «увековечены» только в прошлом году: монументом – смотровой площадкой в виде противотанковой мины. ФОТО автора
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 154 (5571) от 23.08.2016.
Комментарии