Человек, достойный дороги цветов

Редакционное жюри под руководством генерального директора газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Бориса Грумбкова определило среди участников VI региональной олимпиады по краеведению (9-11 классы) школьников Санкт-Петербурга  авторов лучших исследовательских работ. Ниже мы публикуем текст одной из отмеченных жюри работ (в сокращенном виде).

Иллюстрация Elnur/shutterstock.com

VI региональная олимпиада по краеведению (9-11 классы) школьников Санкт-Петербурга

ОУ: Государственное бюджетное образовательное учреждение школа № 136 Калининского района Санкт-Петербурга

Выполнил работу: Чингиз Зиннатуллин, 9 класс

«Человек, достойный дороги цветов!» (Биография М. Г. Дубровина)

В своей работе «Человек, достойный дороги цветов!» я хочу рассказать про великого актера, режиссера, педагога и основателя Театра Юношеского Творчества (ТЮТ) Матвея Григорьевича Дубровина. Я считаю его очень интересным человеком, внесшим большой вклад в петербургское образование, и поэтому я захотел найти больше информации о нем. Выбор этой темы не случаен: я сам занимаюсь в Театре Юношеского Творчества, где мне, конечно, рассказывали про его основателя. Несмотря на то, что существует книга «В кругу Матвея Григорьевича Дубровина», где собраны воспоминания живых на сегодняшний момент людей, друживших и работавших с ним, а в Интернете можно найти довольно много материалов о нем, полная биография М. Г. Дубровина не написана, историю его жизни не рассматривали с точки зрения краеведения. А ведь было бы интересно узнать, какие места напоминают об этом человеке, какой вклад он внес в историю и культуру нашего города. В этом заключается проблема моего исследования. 2015-2016 учебный год был юбилейным для ТЮТа: театр отметил 60-летие. Столь значительная дата подчеркивает актуальность данной темы: театр, созданный Дубровиным, продолжает активно развиваться в наши дни. Поэтому стоит обратиться к истории жизни его основателя.

Цель работы: комплексное изучение истории жизни и творчества М. Г. Дубровина.

Для достижения данной цели я поставил перед собой следующие задачи:
1. Описать ленинградский период жизни М. Г. Дубровина,
2. Выявить места и адреса, где он жил, учился и работал,
3. Охарактеризовать деятельность М. Г. Дубровина в ТЮТе: основание театра, первые спектакли и летние выезды,
4. Выделить основные особенности педагогической системы М. Г. Дубровина.

При создании исследования я использовал проблемно-хронологический метод исследования.

В ходе работы над данной темой я изучил книгу «В кругу Матвея Дубровина», в которой собраны воспоминания его учеников.  Наиболее ценным источником для меня оказалась трудовая книжка Матвея Григорьевича, содержавшая точную информацию о том, где и когда он работал. Также большую помощь оказали статьи Евгения Юрьевича Сазонова о ТЮТе и его книга «Город мастеров». Об истории ТЮТа я прочитал в педагогическом журнале «Ракурс», изданном в нашем Дворце к 50-летию театра. Кроме того, мне самому удалось взять интервью у Е. Ю. Сазонова о его учителе.

По структуре моя работа состоит из введения, трех глав и заключения.  Первая глава посвящена ленинградским страницам жизни М. Г. Дубровина до 1956 года. Вторая рассказывает об основании ТЮТа и некоторых аспектах жизни «первоначального театра». Третья глава называется «Город мастеров», в ней подробно рассказано об устройстве рабочей жизни в нашем театре.

Основная часть. Актер, режиссер и педагог

Первая глава. Страницы жизни М. Г. Дубровина до 1956 года

1.1. Довоенный период

Матвей Григорьевич Дубровин родился 12 июля 1911 года в Саратове в семье портного. В семье было трое сыновей, из которых Матвей Григорьевич был самым младшим. Вскоре после революции умер отец, и семья осталась без кормильца. Старшие братья работали, стал работать и 12-летний Мотя. Он организовал театр и ставил в нем «Робин Гуда». Вся труппа была старше его, но молодого режиссера это ничуть не смущало. Спектакль имел успех, был одобрен председателем саратовского ревкома и делал неплохие сборы. В 1927 году Дубровин окончил школу и поступил работать в мастерскую заготовок обуви, но в 1929 году был оттуда уволен. Сначала уехал к другу в Актюбинск, оттуда в 1930 году в Москву к родственникам, где биржа труда направила его на переквалификацию на завод «Металлострой №2» в качестве ученика слесаря.

По окончании учения М. Г. Дубровин получил квалификацию слесаря-инструментальщика 4 разряда и был направлен на завод имени Ворошилова в качестве слесаря. Из-за отсутствия жилплощади в Москве он переехал в Ленинград, где начал учиться на курсах по подготовке в Ленинградский институт истории, философии и лингвистики (современный филологический факультет Санкт-Петербургского Университета (Университетская наб., д. 11), куда и поступил по окончании курсов. Некоторое время М. Г. Дубровин учился у знаменитого академика Н.Я. Марра. Но, не закончив там обучения, в 1933 году поступил на режиссерский факультет Центрального театрального училища (современный Российский государственный институт сценических искусств (Моховая ул., д. 34), которое окончил в 1936 году с оценкой «отлично». Уже с 1935 года стал работать в театре ЛОСПС (Ленинградского областного совета профессиональных союзов), который находился по адресу Литейный пр., д. 51, в качестве ассистента режиссера. Одновременно работал консультантом художественной самодеятельности Ленпромтранссоюза (Ленинградского промышленного транспортного союза). В 1936 году начал работать с детьми, создав детскую оперную студию, где поставил спектакль «Кот в сапогах».

1.2. Финская война (1939 г.) и Великая Отечественная война (1941-1942 гг.)

Немногочисленная информация о военном периоде жизни М. Г. Дубровина есть в его автобиографии, воспоминаниях его дочери Софии Шуламит-Дубровиной, которая в то время была маленьким ребенком, а также в воспоминаниях учеников Дубровина – тютовцев. Дубровин прошел две войны – Финскую и Великую Отечественную. В 1939 году он был призван в ряды рабоче-крестьянской Красной Армии и направлен в действующую армию. Там он был назначен художественным руководителем профессиональной театральной бригады, работающей на Ребольском фронте.  Из воспоминаний дочери мы так же узнаем, что во время Финской войны М. Г. Дубровин был сильно обморожен. В 1940 году был демобилизован и вернулся в Ленинград, а в 1941 году вновь мобилизован и направлен на трехмесячные курсы младших лейтенантов, по окончании которых был направлен в район Невской Дубровки в 115 дивизию 638 полка в качестве командира стрелковой роты.  Об ужасах войны Дубровин уже много лет спустя рассказывал дочери: «Невскую Дубровку в народе называли «мясорубкой», и то, что после этой мясорубки он остался жив, папа считал чудом». В ее воспоминаниях сохранилась и история о тяжелой контузии Дубровина в 1942 году. Во время боя отряд Дубровина оказался под шквальным огнем, вокруг падали убитые солдаты, Матвей Григорьевич почувствовал сильный удар по голове и потерял сознание. Когда он очнулся, то ощутил, как что-то тяжелое придавило его к земле. Какое-то время он не мог шевельнуться, когда же силы к нему вернулись, то он понял, что лежит под трупом немца. Сумев выбраться из-под трупа, он пополз к реке, где обнаружил лодку и решил перебираться на ней на противоположный берег. Пока он греб в лодке по Неве, река все время обстреливалась, пули ложились совсем рядом. Оказавшись в безопасности, среди своих, М. Г. Дубровин потерял сознание и очнулся только в госпитале, в Ленинграде. Как рассказывал отец своей дочери, спас его в тот день его талисман – небольшая черно-белая фотография, на которой в полный рост была запечатлена маленькая София с игрушечным медведем, подаренным папой.

Существует и другая версия об этом событии из жизни М. Г. Дубровина, изложенная его учеником Е. Ю. Сазоновым. Он пишет о том, что Матвей Григорьевич командовал стрелковой ротой, двенадцать раз водил своих бойцов в атаку.  Из одиннадцати атак выходил невредимым, а в двенадцатой его контузило, и «через замерзшую Неву его перевезли в блокадный Ленинград, а оттуда в тыл». В автобиографии Матвей Григорьевич написал об этом эпизоде коротко: «С фронта направлен в госпиталь. Ввиду тяжелого состояния здоровья меня перевезли через Ладожское озеро в город Киров в эвакогоспиталь, где был признан негодным к несению военной службы». Во время блокады София с матерью были эвакуированы из Ленинграда, а сам М. Г. Дубровин после тяжелой контузии в 1942 г. командирован на Памир – в город Хорог, где организовал первый в Таджикистане музыкальный театр.

                1.3. Возвращение в Ленинград: 1947 – 1956 годы

В конце декабря 1946 года М. Г. Дубровин вернулся в Ленинград и попробовал вернуться в театр. Это не получилось, врачи ему запретили, сказав, что с больным сердцем (последствие контузии) он может умереть на первой же репетиции. Не удалось М. Г. Дубровину сохранить семью. Со своей женой он расстался, однако, никогда не оставлял дочь – Софию, часто навещал ее в коммунальной квартире на ул. Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная улица), где она осталась проживать с матерью. Тогда М. Г. Дубровин занялся педагогикой: начал вести занятия в детских драматических кружках. Их было четыре: в Доме Кино (Караванная ул., д. 12), во Дворце культуры имени С. М. Кирова (Большой пр. Васильевского острова, д. 83), в Доме учителя на Мойке (наб. р. Мойки, д. 94) и во Дворце пионеров им. А. А. Жданова (Невский пр., д. 39).

В музее истории Аничкова дворца сохранилась трудовая книжка М. Г. Дубровина, начатая в 1947 году. В ней есть запись о зачислении Дубровина 16 октября 1947 года на должность руководителя детской художественной самодеятельностью во Дворце культуры им. С. М. Кирова и отметка об увольнении по собственному желанию 23 января 1951 года. Также в ней имеется запись о вынесении благодарности М. Г. Дубровину 15 января 1949 года за проведение Новогодней Елки и отметка о премии в 250 рублей.

Остались воспоминания воспитанников М. Г. Дубровина о его работе в этом учреждении. Михаил Стронин, заслуженный деятель искусств России, кандидат педагогических наук, переводчик, учитель английского языка и один из первых учеников Матвея Григорьевича вспоминает: «Впервые я увидел Матвея Григорьевича в 1947 году в ДК имени Кирова….Там я его помню и точно могу сказать, что сформировало,  что потрясло. Прежде всего – простое человеческое тепло, которое исходило от этого человека».

Есть в трудовой книжке и записи о принятии на работу во Дворец пионеров. Это произошло 20 декабря 1950 года. С 1 января 1951 года Дубровин зачислен на должность педагога в отдел художественного воспитания, 26 декабря 1953 года переведен на должность заведующего сектором того же отдела, а 16 сентября 1955 года переведен обратно на должность педагога.

Информации о работе в Доме Учителя и Доме кино в трудовой книжке нет. Скорее всего, М. Г. Дубровин там работал по совместительству. Однако сохранились воспоминания его учеников, занимавшихся у Матвея Григорьевича именно в этих учреждениях.

Владимир Михайловский, актер театра «Сатирикон», вспоминает годы обучения у М. Г. Дубровина в театральной студии Дома Кино: «Из нашего кружка вышли замечательные актеры – Маргарита Володина, Лидия Шукшина.  Матвей Григорьевич – он ведь был гений…».

Наталья Теффо, руководитель детского кукольного театра, вспоминает о том, что «Матвей Григорьевич пришел к нам в Дом учителя вести драмкружок. Вошел в комнату и увидел нас – послевоенных детей, блокадных – и замер… Матвей Григорьевич закрыл дверь и стал с нами играть…». Ученик Дубровина Вениамин Фельштинский вспоминает о занятиях в драмкружке Дома учителя, о том, как они репетировали спектакль «Снежная королева»: «…Мальчик и девочка кружились по сцене….Это был шок! Это казалось так ярко! Так мощно!». Дом учителя располагался в Юсуповском дворце на наб. р. Мойки, д. 94. Там, в дворницкой, в это время своей жизни и обитал М. Г. Дубровин.

Как я узнал из интервью с Евгением Юрьевичем Сазоновым, возглавившим ТЮТ после М. Г. Дубровина, жизнь Матвея Григорьевича в Ленинграде действительно складывалась непросто. Один из его адресов, где впервые в гостях у своего учителя побывал Евгений Юрьевич – Васильевский остров, 19-ая линия, д. 14, кв. 9 или 6. Это была коммунальная квартира, где Матвей Григорьевич жил в довольно большой комнате: «Меня поразило опять же, так сказать, скромность, в которой он жил. Я бы даже сказал бедность. <…> Это было совершенно интеллигентное жилище. Но по тем временам ситцевые занавески и ситцевое постельное белье считалось признаком бедности». Потом М. Г. Дубровин потерял эту комнату и был вынужден часто переезжать, «иногда даже жил у нас, своих учеников: у меня (наша семья жила в центре), у Рудольфа Каца, в общежитии…». Удивительно, но большое количество учеников стало причиной того, что Матвею Григорьевичу часто приходилось покидать снимаемые комнаты. Евгений Юрьевич описал это так: «Но стоило ему куда-нибудь поселиться, к Матвею Григорьевичу Дубровину, в эту комнату вторгалась татаро-монгольская рать (смеется). <…> мы все туда вламывались, не найду другого слова. Ну кто же это вынесет, понимаете? И ему… поживет некоторое время, потом ему говорили: «Матвей Григорьевич, знаете, съезжайте. Тут что-то молодежи много...». А мы там и шумели, и спорили, ну мы, конечно, были интеллигентные ребята, но, может, это еще и хуже (смеется). Непрерывные толпы народу». Для этого периода жизни Матвея Григорьевича характерна и такая история. Однажды он был назначен главным режиссером концерта в честь Дня рождения пионерии, который ставил на сцене ТЮЗа (Пионерская пл., д. 1). Во время репетиции в театр зашел хозяин комнаты, в которой в то время жил М. Г. Дубровин, и принес небольшой чемодан, куда поместились все вещи Матвея Григорьевича. Е. Ю. Сазонов вспоминает: «М. Г. Дубровин стоит на сцене, режиссирует. Он его остановил и говорит: «Вы больше у меня не живете». Поставил чемодан прямо на сцене и ушел. И после окончания репетиции Матвей Григорьевич остался один в этом ТЮЗе с чемоданом в руках, и не зная, куда идти. Ну нашли мы ему, конечно… но он, конечно, очень от этого страдал. Ну а кто будет этому рад?» К счастью, потом М. Г. Дубровин получил большую комнату в коммунальной квартире на Большом проспекте Петроградской стороны, д. 17. «И вот тогда он стал покупать роскошные вещи. Я думаю, в первый и последний раз в своей жизни. Он купил какую-то, а тогда это было все сложно, все в дефиците, он купил какую-то мебель: немецкую кровать, немецкий торшер, ужасно уродливый, но он из-за него чуть не подрался с кем-то в очереди, потому что был один торшер, желающих было много. <…> И мы, конечно, ничего ему не говорили, потому что понимали, что он, наконец, обустраивает свой Дом».

Но все эти скитания по городу будут позже. А пока, примерно с 1946-го по 1956 год, М. Г. Дубровин по крупицам собирал появлявшиеся идеи, мысли и методы. Это был период интуитивного поиска вариантов и размышлений о том, каким должен быть театр для детей – «лучший театр на Земле».

Вторая Глава. Основание ТЮТа

ТЮТ был основан 22 апреля 1956 года. Именно в этот день состоялся первый Совет Театра Юношеского творчества. В Совет вошли лучшие представители драматических кружков Дома учителя и Дворца пионеров. Одна из учениц М. Г. Дубровина Елена Бобер (Высторобская) вспоминает: «Моим самым сильным потрясением было, когда меня не отобрали в ТЮТ. <…> И вдруг слухи пошли – Веня Фельштинский, Ира Григорьева, Валера Борохов, Миша Стронин куда-то уходят, а нас – Игоря Мушкатина, Наташу Теффо, меня – не берут. Шушукаются между собой, а мы тоже шушукаемся между собой, не можем понять, что происходит...».

В протоколе №1 первого заседания совета театра от 22 апреля 1956 года, состоявшегося в 12 час. 10 минут, говорилось о том, что театр начнет работу с начала будущего сезона, что основой его деятельности будет создание «совершенной личности, гармонически развитой».

Накануне открытия театрального сезона во Дворце пионеров были напечатаны объявления о приеме учащихся 6-9 классов в коллектив отдела художественной самодеятельности «Театр юношеского творчества». Эти объявления появились в ленинградских школах. Воспитанник ТЮТа Владимир Иванов вспоминает: «Когда я вдруг обнаружил в школе объявление о приеме в ТЮТ вот эту маленькую, серенькую какую-то афишку, где было написано «объявляем прием в кружок театр юношеского творчества», я подумал: «Господи, это Дворец пионеров, туда не берут кого попало, это не для меня». <…> И все-таки я набрался наглости и пошел. Пришел в отдел художественного воспитания, там в то время было два драматических кружка. Я записался. Мне назвали день и час, когда приходить на прослушивание, и уже выходя из отдела я понял, что не запомнил ни дня, ни часа. И у парнишки, который у столика записи стоял рядом со мной, переспросил, когда приходить».

Так вот…С чего все началось?
Весна. Апрель. Двадцать второе.
Тогда мы вбили первый гвоздь,
А остальное –  наживное.
Матвей Григорьевич сказал:
– Ребята дело не простое,
Нужны горящие глаза,
А остальное – наживное.
Пошли. Ни пил, ни молотка.
Хоть плачь, хоть доски режь рукою….
Но ничего – была б рука,
А остальное – наживное.
Мы постараемся успеть
Весь мир зажечь своей мечтою.
Хотел бы кто-нибудь гореть,
А спички – дело наживное.

Эта песенка была сочинена первыми тютовцами в маленькой комнатке под номером 47, с которой начинался ТЮТ. Это помещение находилось в самой глубине старинного здания отдела художественного воспитания (северный Кабинет Кваренги, современный адрес: Невский пр., д. 39 Б). Для того, чтобы попасть в ТЮТ, надо было войти в парадные узорчатые ворота и свернуть во двор, миновать штабеля досок, бревен и металлического хлама, горы пустых ящиков и бочек из-под краски и через неприметную дверь в стене проникнуть в полутемный коридорчик, откуда несколько стертых каменных ступенек вели в тамбур. Здесь находилась дверь в 47 комнату – первое помещение ТЮТа. Налево от входа на стене были прибиты несколько крючков, которые были завешаны пальто и куртками ребят. Над ними красовался плакат «Тютовцы! Раздевайтесь в гардеробе».

Кажется, что путь к 47-ой очень простой, но современному дворцовцу повторить его трудно. Поэтому во время интервью я спросил Евгения Юрьевича, как же можно найти эту комнату сейчас, и он с легкостью описал дорогу к ней: «Она находится, если войти в отдел художественного воспитания, подняться на второй этаж, пойти в дверь налево, сейчас там налево есть дверь, где всегда был отдел, пройти все проходы, все коридоры, все помещения, дойти до самого конца. И есть два хореографических зала, они и сейчас есть в самом конце этого отдела. Лесенка вверх, лесенка вниз. Вот лесенка вниз, по левую руку – дверь. Это 47-ая комната. Она непосредственно примыкает к нижней хореографии. Если вы спросите, где нижняя хореография, то вас сориентируют. И по левую руку, если стоять лицом к двери, ведущей в нижнюю хореографию, то по левую сторону – это 47-ая комната. Она маленькая. Из нее нет двери в эту хореографию».

По воспоминаниям тютовцев, в этой небольшой комнате всегда было тесно. Многие сидели прямо на полу, потому что стульев всем не хватало. Здесь находилось лишь одно кресло, которое, по неписанному правилу, не могло быть занято никем, кроме М. Г. Дубровина. За креслом на стене висели два больших портрета – К. С. Станиславского и А. С. Макаренко. Их фотографии ребята раздобыли первым делом. Первоначально знаменитых тютовских мастерских – цехов – тоже не было. Вся так называемая «материальная часть» ютилась в соседней столярной мастерской, где рядом с полочками и табуретами, которые делались для нужд Дворца, ютились театральные декорации, бутафорские поделки, мотки проволоки, вороха тканей, яркие плакаты, наспех нарисованные тютовскими художниками. Места не хватало, и ребята даже в холодную погоду открывали настежь двери, и старинная набережная реки Фонтанки становилась продолжением мастерской.

Первым заведующим постановочной частью ТЮТа был Василий Дмитриевич Труфанов – одинокий, пожилой фронтовик, которого М. Г. Дубровин нашел в одной из ленинградских школ и привел в 47. Е. Ю. Сазонов вспоминает историю о том, как Дубровин знакомил тютовцев с Труфановым: «Только теперь все замечают, что на пороге стоит человек невысокого роста, скромный на вид. В поношенном морском кителе без нашивок, с белой, как снег, головой». Матвей Григорьевич представил В. Д. Труфанова как замечательного мастера, который мечтал о театре. В.  Д. Труфанов работал столяром, умел делать все, что необходимо для театра – лепил из глины, плотничал, играл на рояле, рисовал, работал с гипсом, папье-маше, по металлу. В процессе создания декораций и стали постепенно рождаться тютовские цеха.

Из-за тесноты, рядом с 47 в маленьком закуточке, именуемом титаном, где стоял кипятильник, нагревающий воду для хозяйственных нужд, и лежала груда поленьев, сидя прямо на них, писали свои пьесы первые тютовские драматурги. Это была первая «литературная мастерская», место для которой ребятам отдала уборщица Анна Ивановна, тютовцы ласково называли ее «наша тетя Нюра». Туда же постепенно был перенесен и тютовский гардероб.

Таким образом, ТЮТ существовал где придется – в кладовке у тети Нюры, в коридорах художественного отдела, в комнатке 47. Репетировали где могли, где найдется свободный класс. Мечта о собственном помещении, где сможет расположиться зал, цеха, репетиционные комнаты, была, кажется, недостижимой. Она очень долго не могла стать реальностью. Приходилось играть на чужих площадках, была даже песенка «Где мы только, где мы только не играли, на любые сцены тютовец проник». Дирекция Дворца пионеров искала помещение для театра. Было даже принято решение Ленгорисполкома о передаче ТЮТу помещения на площади Островского, рядом с Александринским театром. Очевидцы говорят, что его на серебряном подносе с красной розой директор Дворца Г. М. Чернякова преподнесла М. Г. Дубровину, но и этому переезду не суждено было состояться. И тогда было принято решение строить собственное театральное здание на территории Дворца, а на время стройки ТЮТу отдали в отделе художественного воспитания пять комнат на первом этаже. Это произошло в 1962 году. Так, постепенно, театр обзаводился своими помещениями, наполняя их интересным содержанием.

Третья глава. Город мастеров

3.1.    Педагогика Магического Круга

ТЮТ задумывался не просто как детский театр: его миссия – воспитывать личность с помощью драматического искусства.

Е. Ю. Сазонов, один из первых учеников Матвея Григорьевича, в статье «Главный театр Матвея Дубровина» отмечает, что как режиссер М. Г. Дубровин исповедовал русскую реалистическую школу, для которой характерен психологизм на сцене. Поэтому он работал с начинающими актерами долго, детально прорабатывая каждую сцену, объясняя мотивы тех или иных поступков. Евгений Юрьевич отмечает, что «уже в эти годы обнаружился важный дубровинский принцип: относиться к детскому, юношескому спектаклю как к произведению искусства, а не как к средству занять свободное время, или, как сказали бы теперь – к хобби. Впоследствии Дубровин не раз говорил, что дети не могут создать художественный образ и что заставлять их делать это не следует. Но тут не было никакого противоречия. Скорее, наоборот – в этом было единство…»

Смысл создаваемого М. Г. Дубровиным театра заключался в том, чтобы дать детям и юношеству своеобразное «поле» для развития, предоставить пространство для осуществления потребности в правде и справедливости, дружбе, игре, свободе выбора. Со временем Евгений Юрьевич назвал это системой   Дубровина: «Это была весьма сложная система, включающая  в  себя театральные, педагогические, психологические и философские  составляющие. Парадокс заключался в том, что при всей своей сложности она была необычайно проста. Суть ее может быть выражена в нескольких очень простых словах или положениях. Вот некоторые из них:

• Не лгать.
• Видеть в ребенке человека.  
• Не посягать на человеческое достоинство.  
• С уважением и вниманием относиться к сделанному ребенком выбору, предоставлять ему внутреннюю и внешнюю свободу.  
• Учитывать возраст и психологию детей, не профессионализировать раньше времени.
• Использовать театральные и иные предметы обучения как средства развития. Признать право ребенка на игру и шалость, разрешить ему быть самостоятельным и совершать ошибки.
• Создать условия для проявления романтических чувств и мыслей.
• Быть высокообразованным человеком.
• Любить детей.
• Обладать чувством юмора».
  

«М.  Г.  Дубровин вернул в театр круг. Он оставил профессиональный театр, где «наверху» – режиссура и актерское искусство, а «внизу» – все остальное: осветители, гримеры, рабочие сцены, шумовики, билетеры, театральные столяры <…> и «расположил» все ранее вертикально выстроенные компоненты театра по кругу. Это означало, что и актерское искусство и множество театральных ремесел (или, как принято говорить – художественных компонентов театра, таких, как свет, грим, костюм, декорационное искусство, искусство бутафории, звука и т.д.)  заняли в дубровинской системе равноценное, равнозначное положение. В линию круга Дубровин включил и сложные организационные составляющие театральной структуры, и возникающие при этом взаимоотношения, и рождающиеся традиции, и действия каждого человека, словом – все, что ни есть в театре, становилось одинаково значимо, одинаково видно всем и каждому и, следовательно, одинаково важно и глубоко. Это позволяло не только увидеть театр как художественное и общественное явление изнутри, но и проникнуть вглубь каждого из театральных искусств настолько, насколько это  становилось возможным для находящихся в круге».

По таком признаку и строится система цехов, в которых воспитанники учатся «закулисному» ремеслу, которое для некоторых становится даже первостепеннее актерской игры.

В Протоколе №1 1-го заседания Совета театра от 22.04.1956г. так и было записано: «Человек, попадая в искусство, становясь нужным и важным, портится. Избегнуть этого можно. Надо, чтобы люди, занимающиеся высоким интеллектуальным трудом, не бросали физического труда. В нашем театре этот принцип должен стоять очень высоко. У нас есть группы самоуправления и самообслуживания».

Рудольф Кац и Вениамин Фильштинский вспоминали: «Да, такое у нас правило: хочешь быть актером, играть на сцене, будь добр освоить еще и другую театральную профессию – стать осветителем, гримером, костюмером и т.п. Работа в наших цехах <…> поставлена так, что для ребят это – одновременно и труд, и веселая игра, и учеба, и радостное общение друг с другом, словом, интересное и полезное времяпрепровождение.

А учат у нас в театре весьма основательно. Вспоминается такой случай: на экзамены, устроеннее для «рабочих вспомогательных цехов», пришли работники постановочной части театра драмы им. А. С. Пушкина. Услышали они, как ребята бойко и умно отвечают на вопросы, и сказали: «Если кто-нибудь из этих ребят после десятилетки захочет прийти в театр рабочим сцены, осветителем и т.д, мы будем не просты рады, а счастливы».

В тютовских цехах развернулось целое театральное производство. Потом тютовцы назовут его сказочным именем – «Город мастеров». Появится у него и свой гимн: «Живут и в счастье верят, и в песню топора поэты-подмастерья, поэты-мастера!» И, как пишет Евгений Юрьевич, «все – вместе с Дубровиным – поверили в счастье! И были действительно счастливы. А счастье, как сказал поэт, есть лучший университет. Вот Дубровин и создал университет счастья. Он воспитывал детей – Счастьем».

3.2. Совет ТЮТа – самоуправление

Важной частью существования ТЮТа была и система самоуправления – был создан Совет, состоящий из ребят, занимающихся в цехах театра. В него входили старосты каждого цеха, и все вместе они объединялись ради одной цели – совместными действиями создать хороший, продуманный до мелочей спектакль. Ведь каждый спектакль возникает в результате работы большого коллектива людей:  декораторов, гримеров, костюмеров, бутафоров, осветителей, звуковиков, актеров. Общее дело объединяло ребят, ведь они понимали: без взаимовыручки и взаимопонимания у них не получится по-настоящему хороший спектакль. Это возможно только тогда, когда работа становилась личным делом каждого.

В состав первого Совета вошли начальники производственных цехов, главный редактор пресс-центра, начальник РОУ (Режиссерско-Организационное Управление). В разные годы председателями Совета были Евгений Юрьевич Сазонов, Вениамин Михайлович Фильштинский, Лев Абрамович Додин. Они вели всю организационную работу театра. Совет решал очень многие вопросы, касающиеся структуры и жизни Театра Юношеского Творчества.  И в наши дни жизнь театра не возможна без Совета ТЮТа.

3.3. Первые спектакли

10 ноября 1956 года спектаклем «Двадцать лет спустя» по пьесе М. Светлова открылся ТЮТ. Действие пьесы Михаила Светлова происходит в 1919 году, в Гражданскую войну. Ее главные герои – комсомольцы, которые мечтают поставить спектакль по книге Александра Дюма «Двадцать лет спустя», а еще лучше – пьесу о своем времени, о том, «как мы жили, как мы время проводили…». Поэт и мечтатель Костя Каменский, по прозвищу Налево, обещает написать такую пьесу. И Михаил Светлов, выполняя обещание своего героя, создал пьесу «о любимых им комсомольцах мечтателях, наполнив ее романтическими идеями современников и верой в прекрасное и светлое будущее. Все это очень точно совпадало с тютовским восприятием мира».

Потом, на протяжении тридцати лет, к постановке спектаклей по этой пьесе возвращалось не одно тютовское поколение:
1956 г. – постановка М. Дубровина, художник И. Вускович, композитор           В. Когтев.
1963 г. – постановка и оформление Б. Фадеева.
1970 г. – постановка Е. Сазонова, художник И. Белицкий, композитор Я. Вайсбурд.
1978 г. – постановка Н. Езерской, музыка к песням В. Карева.
1984 г. – постановка Е. Сазонова, художник А. Орлов, композитор А. Сонников, балетмейстер П. Волкова.

Первая сцена ТЮТа находилась в здании отдела художественного воспитания Дворца пионеров имени А. А. Жданова с залом на 70 мест. Для показа крупных постановок ТЮТ договаривался с Театром Народного Творчества, находившимся на улице Рубинштейна, д. 13.

3.4. Летние лагеря

Общий труд не прерывался и летом. Благодаря этому и появился такой феномен, как «тютовские лагеря».
В 1957 ТЮТовцы организовали свой первый летний трудовой лагерь в деревне Мюллюпельто. Основываясь на впечатлениях от поездки, Матвеем Григорьевичем был поставлен капустник «Это было в Мюллюпельто».

Рудольф Кац и Вениамин Фильштинский так рассказывают о начале этой традции: «Помним, закончился первый «сезон», и оказалось, что всем нам очень не хочется расставаться. Тогда-то и родилась идея создать летний лагерь ТЮТа. С тех пор, то есть с 1957 года, каждое лето мы проводим вместе. По четыре часа в день работаем на полях совхоза, а остальное время репетируем, даем концерты, купаемся, загораем и… продолжаем занятия по гриму, технике речи, делаем этюды, репетируем новые спектакли. И нужно ли говорить, что все хозяйство лагеря, конечно, ведут сами ребята, ведут организованно, весело, со знанием ответственности. Как шутливо поется в одной из наших песен:

          Мы можем на сцене ролями
          Людские сердца покорять,
          Но сможем не хуже граблями
          Солому в скирды собирать.

До 1965 года тютовские лагеря были в различных местах – Скреблово, Торошковичи, Коробицыно, Приозерск, Татьянино. Тютовцы сами готовили себе еду, обслуживали себя, все строилось на основе полного самоуправления. Условия проживания были не всегда идеальными, но главным девизом ТЮТовцев было «Не пищать!». Из воспоминаний Александра Борщевского: «Помню, я был ответственным дежурным и ночевал у Матвея Григорьевича в его сарайчике. Мы вели с ним долгий разговор, уже не припомню о чем. Естественно, я утром проспал, и, следовательно, не разбудил поваров, и, следовательно, они не приготовили завтрак…

А как сообщить голодным тютовцам, что завтрака не будет? Построили ребят на линейку, и я сказал: «Товарищи, тютовцы! Вы провозгласили лозунг «Не пищать!»? Они хором ответили «Да!» Я: «Вы верны этому лозунгу?» Тютовцы ответили «Да!» Я: «Что бы ни случилось?» Они ответили: «Да!» И вот тогда я сказал: «Завтрака не будет….». Потом этот эпизод Женя Сазонов с Рудиком Кацем использовали в пьесе «Поезд дальнего следования…».

Первые лагерные выезды навсегда останутся в летописях ТЮТа. В 1967 было объявлено, что лагеря больше не будут организовываться. Тогда у тютовцев возникла идея организовать лагерь самостоятельно, «подпольно». Именно так появились лагерь Мустомяки и первые «мустомякинцы» – 11 подростков 14-16 лет, летом работавшие в совхозе «Горьковское». ТЮТовцы даже без родителей и педагогов были очень смекалистые и организованные. Другое поколение тютовцев организовало такой же небольшой лагерь Мустомяки-2 в 1969 году. Следующий большой ТЮТовский лагерь состоялся в 1968 году. Находился он в поселке Коробицыно и примечателен тем, что за время отдыха тютовцы написали 52 песни – по количеству дней, проведенных в этом лагере.

В 1971 несколько ТЮТовцев, с разрешения Матвея Григорьевича, основали «тайный» лагерь в поселке Приветинское под Зеленогорском. Об этом лагере ходили легенды – там возникла какая-то удивительная атмосфера. Из воспоминаний народного артиста РФ, Александра Владимировича Галибина, воспитанника ТЮТа: «Мы также сочиняли песни, также строились каждое утро на линейку, также распределялись на работу в колхозе, мы также ходили в поле, рвали сорняки и развозили по домам то, что надо развозить. Трудовой лагерь – так тогда это называлось. Но ощущения трудового лагеря не было, а было ощущение братства. Мы работали с такой радостью! Нам было хорошо, потому что мы – вместе, потому, что у нас есть единое целое. И потом к нам приехал Матвей Григорьевич и провел с нами целый день. И это было огромное счастье для нас». А Ирина Коровина так рассказывала об этом лагере: «А Приветинское было для меня как выход в космос! Какое-то кармическое  явление. Вы помните, какое там было небо?...». Позднее в жизни тютовцев были и обычные пионерские лагеря, и трудовые, но первые лагеря останутся легендой для многих тютовских поколений.

ТЮТ становился все более известен в широких кругах, из других городов приезжали люди – набираться опыта. Педагогикой Магического Круга стала интересоваться Академия педагогических наук, Матвей Григорьевич часто посещал различные конференции и симпозиумы. 22 октября 1974 г. Матвей Григорьевич ушел из жизни. Похоронен он на кладбище Памяти Жертв 9-го января.

Но дело, которому Матвей Григорьевич отдал часть своей души, существует и развивается. 22 апреля 2016 года ТЮТ отпраздновал свое 60-летие! Нынешний ТЮТ – это молодые люди и девушки разных возрастов, одной семьей живущие под крышей ТЮТа. У нашего театра теперь есть отдельное 5-ти этажное здание с собственной сценой и залом на 137 мест. В театре около 20 творческих групп и 12 обслуживающих цехов, то есть система Педагогики Магического Круга, придуманная и воплощенная М. Г. Дубровиным, доказала свою жизнеспособность. В ТЮТе начинали многие известные актеры и деятели театра: Николай Буров, Лев Додин, Александр Галибин, Сергей Соловьев, Станислав Ландграф, Вениамин и Глеб Фильштинские, Андрей Краско, Николай Фоменко и др. И сегодня многие выпускники ТЮТа пополняют ряды студентов Театральной академии. Но, актерское мастерство, не было приоритетом в работе ТЮТа, создавая его, М. Г. Дубровин стремился к всестороннему воспитанию личности ребенка средствами театрального искусства.

ТЮТ – это не просто театр, это своеобразный город по адресу Невский, 39. Море песен, уютная семейная атмосфера, профессия всей жизни – вот чем сейчас является Театр Юношеского Творчества! Как точно написано на сайте нашего Дворца: «ТЮТ – это гораздо больше, чем просто театр, это целая жизнь. Тютовские традиции, тютовские песни и вечера, тютовские лагеря и поездки – все это составляет особый, яркий, веселый, богатый мир. Мир, объединяющий тютовцев всех поколений. Мир, который становится бесконечно дорог каждому, кто прикоснулся к нему хоть на мгновение».

В одном из писем к своим ученикам М. Г. Дубровин говорит: «Я выдумал идею такого театра, где высокое творчество сочетается с творческим физическим трудом. На основе этого создаются удивительные товарищеские взаимоотношения между людьми, делающими большое общее дело. Общественное и личное становятся единым для каждого тютовца. Это учит быть таким нужным для людей! Это создает счастье каждому и его окружающим.

Заключение

В результате проделанной работы я пришел к следующим выводам:
1. Выделил основные ленинградские страницы жизни М. Г. Дубровина. Матвей Григорьевич впервые приехал в Ленинград в 1930-х годах для получения высшего образования. После участия в Финской и Великой Отечественной войнах он возвращается в город. Вследствие полученной контузии, врачи запретили ему выступать в театре. Но с театром он не мог расстаться, так началась его активная педагогическая деятельность: сначала в детских драматических кружках, а затем – в ТЮТе.

2. Установил адреса тех учреждений в Ленинграде, где учился и преподавал М. Г. Дубровин. Он учился на филологическом  факультете  Санкт-Петербургского Университета, позже  поступил на режиссерский факультет Центрального театрального училища (современная Санкт-Петербургская академия театрального искусства), который в 1936 г. закончил с отличием. С 1935 года стал работать в театре ЛОСПС (Ленинградского областного совета профессиональных союзов).

Вернувшись из эвакуации из города Хорог, Матвей Григорьевич начал вести занятия в детских драматических кружках. Их было четыре: в Доме Кино (Караванная ул. д.12), во Дворце культуры имени С. М. Кирова (В.О. Большой пр., д.83), в Доме учителя (наб. реки Мойки, д.94) и во Дворце пионеров им. А. А. Жданова Невский пр., д.39).

Благодаря интервью с Евгением Юрьевичем Сазоновым, мне удалось выявить ленинградские адреса Матвея Григореьвича: Васильевский остров, 19-ая линия, д. 14, кв. 9 или 6, наб. р. Мойки, д. 94 (дворовый флигель), Большой пр. Петроградской стороны, д. 17.

3. 22 апреля 1956 года на базе кружка во Дворце пионеров им. А. А. Жданова был основан Театр Юношеского Творчества: состоялся первый Совет ТЮТа. М. Г. Дубровин не только основал ТЮТ и был его первым руководителем, но также создал Педагогику Магического Круга – уникальную педагогическую систему, где все, что есть в театре, становится одинаково значимо, одинаково «видно» каждому участнику этого процесса. М.  Г.  Дубровин оставил профессиональный театр, где «наверху»  –  режиссура и актерское  искусство, а «внизу»  –  все  остальное, и «расположил» все компоненты  театра  по  кругу.  Каждый ТЮТовец помимо актерского искусства занимается в одном из цехов, деятельность которых направлена на подготовку спектакля и его сопровождение.

Система Магического круга доказала свою действенность. Принципы, заложенные Матвеем Григорьевичем, сохраняются его последователями и учениками, одним из которых является Евгений Юрьевич Сазонов, возглавляющий ТЮТ, благодаря чему театр активно развивается в наши дни.

Таким образом, подводя итог проделанной работе, можно сказать, что новизна моего исследования заключается в попытке формирования исторического портрета педагога и режиссера М. Г. Дубровина.

Однако данную работу не стоит считать завершенной. Я планирую подробнее изучить материалы о М. Г. Дубровине, хранящиеся в архиве ТЮТа.

Лев Додин, руководитель Малого драматического театра, говорил о Дубровине: «Он был Учителем в самом истинном смысле слова». А дальше приводил следующую историю: «Помню один его день рождения, который мы отмечали в Скреблове, где у нас был репетиционный лагерь. Дубровин приехал на несколько дней отдохнуть, лег спать. А мы всю ночь готовили ему сюрприз, да так, чтобы его не разбудить. И утром, отворив дверь, он увидел у порога своего домика Дорогу Цветов». Матвей Григорьевич действительно является человеком, достойным дороги цветов. Он был великим педагогом, великим режиссером, настоящим реформатором детского театра в нашей стране.