Третья революция
Весной 1921 года Петроград приходил в себя после Кронштадтского мятежа. Кого-то отмечали наградами. С теми же, кто находился по другую сторону баррикад, разговор был короткий... Произошедшие тогда события долгие годы имели одну оценку, не подвергавшуюся сомнениям, – контрреволюционный мятеж.
В последующие годы оценки варьировались, но окончательный «приговор» так и не вынесен. Историки продолжают спорить о причинах и движущих силах восстания. Наш собеседник, научный сотрудник Музея истории Кронштадта Владимир КРЕСТЬЯНИНОВ, занимается этой темой два десятка лет, является автором книги «Кронштадтский мятеж. Хроника событий». Однако и ему удалось найти ответы не на все вопросы.
Кадр из фильма о подавлении восставшего Кронштадта. Он был снят через несколько дней после разгрома мятежа, и его участники повторили свои действия на камеру. На снимке – участники штурма возвращаются на берег Финского залива. Март 1921 г. ФОТО из Централ
– Владимир Яковлевич, с тем, как начался мятеж в Кронштадте, казалось бы, все ясно. И то, что он не стал неожиданностью для руководства Петрограда, никто сомнению не подвергает?
– Действительно, события, приведшие к мятежу, назревали. За несколько месяцев до него, в декабре 1920 года, в докладе начальника 1-го спецотделения Особого отдела ВЧК говорилось об «ухудшении политической физиономии Балтфлота». Говорилось об «усталости» моряков, которая усугубляется «удручающими вестями с родины», о том, что более 40% «членов РКП организации Балтфлота» вышли из партии.
Практически накануне мятежа, в феврале 1921 года, в Петрограде проходили забастовки и «волынки» рабочих. Требования были политические: главным образом – «свободные Советы». Эсеры, меньшевики и анархисты пытались подхлестнуть это движение. Рабочие выходили на митинги, курсанты разгоняли их, стреляя поверх голов. Пошли слухи о том, что, мол, в Петрограде стреляют в рабочих. Кронштадтцы отправили в город своих гонцов. Когда те вернулись обратно и рассказали о положении дел, на двух самых мощных линкорах – «Петропавловске» и «Севастополе» – началась буза. Моряки поддержали требования рабочих Петрограда.
Однако, несмотря на тревожную обстановку, руководство флота как будто бы не замечало ситуации. «Побузят, побузят и успокоятся», – заявил комиссар Кронштадтской крепости Новиков. А моряки не успокоились. И 1 марта вышли на митинг на Якорную площадь. С главным лозунгом – «Советы без коммунистов»...
– Понятно, что большевикам надо было как-то объяснить гражданам страны, почему в контрреволюционном выступлении участвовали «краса и гордость революции» – моряки Балтийского флота...
– Ответ «нашли» еще до подавления восстания. Было объявлено, что настоящих революционных моряков в Кронштадте не было: они ушли на советскую и партийную работу, а на Балтику прибыло пополнение из кулацких сынков, махновцев, пленных колчаковцев и деникинцев. Они-то-де и подняли бунт! На самом деле это неправда: восстали как раз те моряки, которые активно участвовали в революциях 1917 года и Гражданской войне.
Вообще же с первого дня кронштадтского выступления руководство большевиков объявило, что речь идет о «мятеже белогвардейского генерала Козловского». Имелся в виду Александр Козловский, назначенный в декабре 1920 года начальником артиллерии Кронштадтской крепости. На самом деле никаким белогвардейцем он не был: приветствовал Февральскую революцию, после Октябрьской пошел добровольно на службу в Красную армию, участвовал в Гражданской войне. Его старший сын был членом партии большевиков и депутатом Петросовета, еще два сына, курсанты училища комсостава флота, участвовали в боях против армии Юденича...
Затем версия изменилась: виновными «назначили» иностранные разведки, эсеров, меньшевиков и прочих врагов советской власти. Именно такая версия и доминировала вплоть до конца 1980-х годов. Затем возобладала точка зрения, что восстание в Кронштадте было стихийным антибольшевистским выступлением. Однако, на мой взгляд, есть некоторые детали, которые позволяют усомниться в том, что заговора вообще не было. Вовсе не с целью реабилитировать советский официоз, а чтобы разобраться, как было на самом деле. Чтобы собрать на митинг моряков, прошедших огонь и воду, нужно пользоваться у них авторитетом и тщательно все подготовить. Один человек здесь сделать ничего не может. Должна быть организованная группа или группы. Подготовка, безусловно, была. Но можно ли было назвать ее заговором?..
К слову, особоуполномоченный ВЧК Яков Агранов в своем докладе 5 апреля 1921 года в президиум ВЧК отмечал, что установить связи организаторов и вдохновителей мятежа с контрреволюционерами в Советской России и за рубежом не удалось. И далее указывал: «восстание возникло стихийным путем». А петроградский лидер Григорий Зиновьев в письме Ленину от 29 марта 1921 года считал, что стихия и заговор в произошедших событиях – в соотношении 50 на 50. Заговорщиками он называл Антанту, эсеров и контрреволюционных офицеров.
– К вопросу об Антанте... То есть заграница все-таки пыталась помочь?
– У русских эмигрантов известие о восстании в Кронштадте действительно вызвало большой энтузиазм. Они начали сбор средств, обращались за помощью к правительствам стран, еще недавно участвовавших в походе против большевиков, отмечая, что подобного взрыва внутри Советской России может не повториться.
Однако западные страны отмолчались. В США только что прошли президентские выборы, и пришедший к власти республиканец Уоррен Гардинг был озабочен другими проблемами. Великобритания пережила острый социально-экономический кризис, премьер-министр Ллойд Джордж сделал выбор в пользу сотрудничества с Советской Россией. Больше других европейских стран борьбу против большевиков поддерживала Франция, но и она не стала вмешиваться в кронштадтские события.
Не собирались снова воевать против Советской России ни Эстония, ни Польша. Они нуждались в передышке. Как раз 18 марта 1921 года Польша подписала мирный договор с РСФСР, по которому получала значительные репарации...
Ближе всех к Кронштадту была Финляндия. Оттуда 8 марта, после первого штурма, отбитого мятежниками, прибыли представители Русского Красного Креста и были встречены с восторгом. Появилась надежда, что за ними и другие отзовутся на порыв кронштадтцев и подадут руку братской помощи. Восставшие рассчитывали на продовольствие и медицинскую помощь. Однако официально Финляндия разрешила провезти через границу только небольшое количество медикаментов. Разрешения на поставку в Кронштадт продовольствия Русский Красный Крест так и не получил.
– В своей книге вы пишете, что есть еще одна версия событий в Кронштадте – заговор чекистов...
– Да, историки иногда высказывают подозрение, что восстание спровоцировали сами большевики, чтобы затем упрочить свое пошатнувшееся положение и решить внутрипартийные проблемы. Версия невероятная, но тем не менее многие факты в нее достаточно логично укладываются.
Судите сами. К началу 1921 года внутренний враг, казалось бы, побежден, но было непонятно, что делать дальше. Экономика разрушена, мировая революция отложена до лучших времен, в партии большевиков идет борьба между фракциями и «платформами». В такой обстановке кронштадтский мятеж дал повод объявить о том, что война продолжается и партии необходимо жесткое единство. И на Х съезде, который в те же самые дни, когда случилось восстание в Кронштадте, проходил в Москве, было принято решение о запрете фракций.
Кстати, есть некоторые детали, которые могут работать в пользу версии о провокации ВЧК. Когда ситуация в Кронштадте стала выходить из-под контроля, часть чекистов и партшкола просто ушли с острова на материк, более того – председатель Петроградской ВЧК лично дал указание чекистам Кронштадта покинуть мятежный город. В результате бунтовщикам практически никто не оказывал сопротивления, когда они захватывали то, что полагалось брать по «ленинскому» плану вооруженного восстания, – почту, телеграф, телефон...
– А как сами восставшие называли свое выступление?
– «Третьей революцией». Под первой подразумевались события 1905 – 1907 годов, под второй – свержение царя в феврале 1917 года. Захват власти в октябре 1917-го большевики сами называли не революцией, а переворотом. Восставшие объявили себя «защитниками власти Советов, стоящими на страже завоеваний Социальной Революции».
Мятежный ревком особенно подчеркивал в своем воззвании, что Кронштадт поднялся «против владычества коммунистов для восстановления подлинной власти Советов», что коммунистов свергли в Кронштадте «без единого выстрела, без капли крови», и что первым открыл огонь «кровавый фельдмаршал» Троцкий.
Кстати, впоследствии, уже в эмиграции, руководитель восстания, председатель кронштадтского ревкома, матрос Степан Петриченко настаивал, что восставшие принципиально не желали проливать ни одной капли крови. И хотя сразу после начала выступления арестовали местных коммунистов (около четырехсот), никого из них не расстреляли.
Напомним, что восстание в Кронштадте в 1921 году стало четвертым по счету мятежом в крепости после октября 1905 года, июля 1906 года и февраля 1917 года. И всякий раз с кровопролитием и беспорядками в городе. Причем некоторые из участников событий 1921 года были очевидцами или даже участниками предыдущих восстаний. Но тогда все было понятно – моряки восставали против царского режима...
– Какую стратегию избрали власти против мятежного Кронштадта?
– Они сразу же стали сосредотачивать силы и приняли все меры для его изоляции, дабы не допустить агитаторов в Петроград. Фактически развернули грамотную «информационную войну». И в результате массированной пропагандистской обработки большинство красноармейцев были уверены, что во главе мятежников действительно белогвардейские офицеры и генералы.
Руководство большевиков пресекало любые попытки сочувствия восставшим. В Петрограде действительно проходили отдельные собрания рабочих в поддержку Кронштадта, но их зачинщиков сразу же арестовывали. Беспощадно подавляли и выступления красноармейцев и курсантов, не желавших штурмовать Кронштадт. Так, было жестоко пресечено выступление 1-го морского гидродивизиона в Ораниенбауме.
– Известно ли сегодня точное количество жертв восстания?
– Точных цифр нет. В советских изданиях 1920 – 1930-х годов фигурировали 600 – 700 погибших при атаках на Кронштадт. Однако только 7-я армия потеряла при штурме 1300 человек. Но ведь в захвате мятежного Кронштадта участвовали еще и коммунистические отряды Москвы, Петрограда, Северо-Запада, делегаты Х съезда партии, моряки. Погибли также некоторое количество возчиков, мобилизованных на южном берегу Финского залива для Красной армии. Они на подводах и телегах подвозили боеприпасы, продовольствие, медикаменты, вывозили раненых.
Что же касается мятежников... Кронштадт пал 18 марта, и расправа была скорой и жестокой. Смертные приговоры приводили в исполнение немедленно. Казнили в самом Кронштадте, а также в Мартышкине, Сестрорецке, Лисьем Носу, Детском Селе и Гатчине.
Данные о количестве мятежников – расстрелянных, погибших при штурме и бежавших в Финляндию – не стыкуются между собой. Есть документ особого отдела охраны финляндской границы, датированный концом апреля 1921 года. Согласно ему, за участие в Кронштадтском мятеже были расстреляны 2185 человек, в том числе четыре женщины, одна из них – 19-летняя медсестра Вера Бабур, которая оказывала помощь восставшим. По моим общим оценкам, всего расстреляны были в пределах трех тысяч человек.
Специальное следственное дело было заведено даже по Морскому собору – за сочувствие «контрреволюционерам», которые 5 марта установили под куполом храма наблюдательный пункт. Двое священников и председатель церковного совета были расстреляны, сторожа и староста получили по пять лет. Не было пощады отступникам, вышедшим во время мятежа из партии большевиков. Членов семей «кронмятежников» выселяли из города без права возвращения.
– Хорошо помню, насколько тема Кронштадтского мятежа была популярна в печати в годы перестройки...
– Да, в Ленинграде в 1991 году даже был создан общественный комитет «За правду о Кронштадте». Результатом его деятельности стал указ президента России Бориса Ельцина от 10 января 1994 года о реабилитации участников мятежа и создании им памятника в Кронштадте. Было выбрано два места, установлен даже закладной камень у Морского собора (в прошлом году рядом с этим местом воздвигли монумент флотоводцу Ушакову), проходил конкурс, однако памятник так и не появился. Но в Кронштадте не забывают об этой идее.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 059 (5676) от 06.04.2016.
Комментарии