Недетские «шалости»

В советских изданиях, посвященных революционному движению, неизменно прославлялись рабочие Сестрорецкого оружейного завода, «арсенала революции», в том числе и за то, что они выносили с предприятия детали оружия, а потом собирали винтовки, вооружая тем самым рабочие дружины. При этом описывались просто фантастические эпизоды - якобы хитрецы привязывали металлические детали к деревянным дощечкам и сплавляли по реке Сестре. За территорией завода их вылавливали.

На открытке начала XX века Сестрорецкий оружейный завод выглядит вполне мирно, тогда как ситуация на нем тогда была очень напряженной. Открытка из коллекции автора

Наглядно представить, как это было, позволяют документы, хранящиеся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга и в архиве Артиллерийского музея. Вот, например, описание коллизии, случившейся в Сестрорецке 16 марта 1906 года.

«...Ночным обходом полицейскими стражниками Макаренковым и Завертайлом около 11 часов ночи был задержан за беспорядки на улице в нетрезвом виде Петр Андрианов Поваляев, проживающий в Сестрорецке на Задней ул. 6. При обыске у него нашли части винтовки: ударник, нижнее ложевое кольцо и спусковой крючок с клеймами СОЗ (Сестрорецкий оружейный завод. - Л. А.). Он пояснил, что детали бракованные, и положил их себе в карман для того, чтобы их никто от него не утащил, так как в заводе их негде было оставить».

Следующий документ - нечто вроде объяснительной записки, которую написал тот же мастеровой инструментальной мастерской Петр Поваляев (кстати, ему было всего-то семнадцать лет) помощнику начальника завода (сохранена орфография оригинала).

«17 марта я по выходе из завода, поднявшись в гору, был задержан полицией. При обыске у меня были найдены принадлежности к винтовке... Беру смелость обратиться к Вам с всепокорнейшею просьбой о смягчении моей вины, произошедшей исключительно по глупости. Взятые мной вышепоименованные вещи даю Вам честное слово ни для каких целей не предназначены, а просто произошло все это как ребячество, как ребенку понравится какая-либо вещь и он берет ее для себя совершенно бессознательно, не зная о том, какие вследствие этого могут быть последствия, так случилось со мной. Теперь узнав, чему я могу подвергнуться за содеянное, честь имею покорнейше просить Ваше Высокоблагородие, приняв во внимание мой несовершеннолетний возраст 17 лет, не передавать протокол на рассмотрение суда».

Мог ли юноша придумать такое объяснение? На мой взгляд, нет. Прошение писал, разумеется, писарь, но мне думается, что подсказывал ему некто, прекрасно понимавший, что парня пожалеют именно за глупость. То есть, очевидно, был человек, который подговорил парня украсть эти детали и, возможно, действовавший из благородных революционных побуждений. Не исключено, что он еще и заплатил юноше, раз у того нашлись деньги на выпивку.

Расчет оказался правильный - резолюция начальства гласила: «Судебному расследованию не подвергать. Но безнаказанно вынос вещей оставлять нельзя - размер наказания предоставляю полковнику Тиберу». В результате Поваляева оштрафовали на три рубля. Вот так: с одной стороны, «ребячество», с другой - «беспорядки на улице в нетрезвом виде»...

Еще один случай воровства произошел в том же 1906 году. Снова обращаемся к архивному документу.

«В субботу 15 июля по окончании работы чернорабочий коробочной мастерской Емельян Федоров видел, как надзиратель той же мастерской Дмитрий Кошелев шел у здания калильной мастерской и нес под пальто 3 ствола... О всем сказанном Федоров доложил мастеру Герасимову, которому Кошелев сказал, что ему поручил вынести стволы надзиратель ствольной мастерской Завьялов».

Судя по документам, ствольная мастерская в то время особенно страдала от воровства. И начальник завода генерал-майор Н. Г. Дмитриев-Байцуров назначил туда специального контролера Алексея Егорова. Тот был человеком добросовестным, и кражи прекратились. Но вот 15 декабря 1906 года в семь часов вечера, получив двухнедельную зарплату, он отправился в мелочную лавку, чтобы отдать долги за взятые ранее продукты. Дальше последовала сцена, запечатленная в документе из архива Артиллерийского музея.

В лавку ворвались злоумышленники «в числе 7 человек в масках, с револьверами в руках, крикнули «руки вверх». Егоров рук не поднял, пытался протестовать и выразил осуждение. За что одним из нападавших злодеев был смертельно ранен выстрелом из револьвера. На пятый день после мучительных страданий Егоров скончался, оставив после себя, можно сказать, без всяких средств к существованию вдову Плотаниду Сергееву и четырех детей от 10 до 15 лет». Егоров «за время пребывания на заводе с 1892 года был отличного поведения и усердно относился к работам, за что был в разное время награжден двумя серебряными медалями для ношения на груди на Станиславской и Анненской лентах».

Один из офицеров Сестрорецкого завода высказал мнение, что «Егоров как человек преданный закону и порядку, свято исполнявший свои обязанности, не мог пользоваться расположением к себе известного круга рабочих крайних направлений и особенно тех, которые раньше руководили в мастерских грабежами стволов и коробок, а потому возможно, что на этой почве убийство и было совершено».

Примерно в это же время на Тульском оружейном заводе социалисты-революционеры убили такого же контролера именно за то, что он мешал воровать оружие, которое ими использовалось и для банальных «революционных экспроприаций».