Дом с античной колесницей

Красивое здание без крыши, но с хорошо сохранившимися оштукатуренными стенами, железными и бетонными балками перекрытий – таким предстал в 1927 году дом гражданского инженера Георгия Михайловича Курдюмова перед строителями, готовыми возродить здание к жизни.

Сегодня уже осыпается, но пока на своем месте античная колесница над большим окном третьего этажа – словно напоминание о той, что на арке Главного штаба...
ФОТО Александра ДРОЗДОВА  

Курдюмов купил этот участок в 1901 году. Его домовладение на тот момент включало в себя также и территорию соседнего дома # 39 по ул. Ленина и было занято разнокалиберными постройками, по большей части деревянными.

Поначалу Курдюмов занялся надстройками уже существующих строений, но два больших пожара нанесли ущерб более чем две тысячи рублей (годовая зарплата квалифицированного архитектора), и домовладелец задумал решить проблему радикально – построить каменное здание. Свободная от построек территория была под рукой – на месте дома # 37 был сад, в котором для зимних забав устроен каток с фигурной беседкой. Вскоре в саду застучали топоры...

Многоэтажный доходный дом по проекту самого домовладельца был возведен в 1914 – 1916 годах. Для повышения доходности участок застроили максимально плотно, как только позволяло строительное законодательство. Чтобы сэкономить, Курдюмов не стал закупать новый кирпич на всю постройку – раздобыл старый, «бывший в употреблении». Это не было нарушением: требовалось только разумно применять кирпич от разобранных построек, перемежая его с новым стройматериалом не в ущерб прочности сооружения. Использовавшиеся в строительной практике металл и железобетон снижали нагрузку на кирпич, что и давало ему «вторую жизнь». Склад старого кирпича располагался неподалеку, на углу Карповки и Газовой улицы.

Заселенный в разгар Первой мировой войны дом оснастили самым современным оборудованием – лифтами, домовой канализацией (общегородской в Петрограде не было), центральным «водяным отоплением» и «газовыми кухнями», ваннами. В каждой квартире установили сейфы («несгораемые шкафы»), мраморные камины и телефоны. В доме было три гаража. Фасады отделали «искусственным песчаником с лепной работой», балконы украсили коваными решетками. Наверху – вазы, над входным арочным порталом – маскарон с изображением бородатого старца, на стене – барельеф: стремительно летящая колесница, управляемая воином в античном шлеме, набирает ход...

В сдвоенной квартире третьего этажа (15 комнат «очень хорошей отделки») с комфортом расположился сам домовладелец – гражданский инженер Курдюмов. Среди обитателей – инженер-технолог Адриан Мамонтов, гражданский инженер Владимир Блаватский, работавший в техническо-строительной инспекции Главного управления неокладных сборов, гражданский инженер Вацлав Кестнер – архитектор Главного тюремного управления. Настоящий «инженерный дом»!

На пятом этаже квартировал инженер-аэронавт Константин Акашев, в будущем – первый главком советской авиации. Его жизнь – как приключенческий роман. Он был отправлен в ссылку за участие в покушении на Столыпина, бежал за границу, учился в Италии и Франции, где и приобрел статус дипломированного инженера-аэронавта. С началом Первой мировой вступил добровольцем в военно-воздушные силы Франции. В 1915 году возвратился в Россию, но небезупречное прошлое закрыло для него путь в армию, поэтому поступил на авиационный завод. В 1917-м выступил на стороне большевиков, был экспертом по воздушному флоту на Генуэзской конференции, занимал руководящие посты в армии и авиапромышленности, обвинен в шпионаже, расстрелян, реабилитирован...

На четвертом этаже квартировал «финляндский уроженец» Карл Парвиайнен – из семьи заводовладельцев-чугунолитейщиков. Представители этой семьи известны тем, что укрывали Ленина от Временного правительства.

Значительную часть помещений шестого этажа арендовал Всероссийский союз городов – общественная организация, занимавшаяся помощью фронту и тылу во время Первой мировой.

Буря 1917 года разметала жильцов дома, он опустел и спустя десять лет стоял почти в руинах. В 1927 году было принято решение восстановить его для работников трамвайного парка. Производителем работ выступал гражданский инженер Г. Х. Розовский, потомки которого и в наши дни живут в этом здании. «Барские хоромы» разделили на компактные квартиры, мраморные камины и сейфы – «старорежимные пережитки» – безвозвратно ушли в небытие.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 112 (5729) от 24.06.2016.