«Беда, что ты Видок Фиглярин»

Многие исторические персонажи прошлого, кажется, навеки застряли в идеологических клише. Один из них - писатель, издатель, историк пушкинского времени Фаддей Венедиктович Булгарин. Согласно давно сложившемуся стереотипу, он отъявленный злодей, позор русской литературы, человек «нерукопожатный». В общественном сознании его имя ассоциировалось с изменой, предательством и доносами. Однако заслуженна ли такая «слава»? В сложной личности писателя нам помогала разбираться кандидат филологических наук Елена СОНИНА, доцент факультета журналистики Санкт-Петербургского госуниверситета.

Фаддей Булгарин был героем многочисленных карикатур. Эту обычно называют «Булгарин танцует на балу русской литературы». Рисунок Николая Степанова, 1830-е гг. Из коллекции РНБ

- Елена Сергеевна, чем же прославился Булгарин?

- Давайте начнем с 1820 года, когда он вступает на ниву русской литературы статьей «Краткое обозрение польской словесности», знакомится с писателем Николаем Гречем и начинает сотрудничать в газете «Русский инвалид». Спустя два года Булгарин приступает к выпуску «Северного архива» - первого специализированного научно-популярного журнала по истории, географии и статистике, а в следующем году издает к нему приложение «Литературные листки».

Именно на их страницах Булгарин разрабатывает жанр, абсолютно новый для русской (но не для мировой) литературы, - нравоописательные и бытоописательные очерки. И сразу же зарабатывает обвинение в подражательстве французским писателям-сатирикам. Однако он, скорее, не подражал, а переосмыслял, внося русский колорит.

Булгарин впервые обратился к образу рядовых петербургских обывателей, причем рассказывал о них сочувственно, что было весьма необычно для литературы того времени. Вот что он писал, например, о кухарках: «У нас исстари ведется целое племя женщин, освобожденных от всякой власти мужчин, племя, составляющее особый амазонский народ, племя, под властью которого состоят почти три четверти Петербурга, племя, господствующее в кухнях, на Конной, на Сенной, в мясных и овощных рядах, на Никольском, на Круглом и на Андреевском рынках...».

Наш герой одним из первых стал использовать разговорный язык, причем, беседуя с читателями, он словно говорил с ними на равных, а его полемические статьи были доступны пониманию большей части публики.

В те же годы он выпускает первый русский театральный альманах - «Русская Талия». Кстати, именно на его страницах читатели впервые в отрывках познакомились с «Горем от ума». И именно Булгарин добился разрешения на публикацию драматических произведений до их постановки на императорской сцене.

Однако подлинную славу нашему персонажу принесла газета «Северная пчела», которая поначалу даже отличалась некоторым фрондерством по отношению к власти, но затем стала проправительственной. Он издавал ее с 1825 года, а в 1830-х годах газета стала ежедневной. Это была первая русская частная газета большого тиража, доходившего до 9 - 10 тысяч экземпляров. И единственное в то время негосударственное периодическое издание, в котором власти разрешали публиковать политическую информацию.

На его страницах именно под пером Булгарина расцвел новый жанр для русской литературы - фельетон. Даже Кюхельбекер, не очень любивший Фаддея Венедиктовича, назвал его лучшим русским журналистом. Одновременно в «Северной пчеле» начала появляться скрытая реклама...

- Звучит очень современно!

- Дело в том, что в частных изданиях реклама тогда печататься не могла, и Фаддей Венедиктович изобрел неплохой способ обойти запрет: он вставлял между хвалебных строк точные адреса магазинов, цены на товары или услуги. А взамен получал обговоренные суммы (или те же товары). Современники расценивали подобную практику как прямое нарушение высокого, идейного назначения журналистики и подвергали нашего героя яростной критике.

Булгарина и при жизни, и потом считали противовесом пушкинскому лагерю, своего рода антиподом. Обвиняли в продажности, беспринципности, в том, что он потворствует невзыскательному вкусу. Например, Гоголь считал, что все написанное Булгариным - пошлость. На мой взгляд, это был вечный спор пишущих: поднимать читателя до своего уровня или опускаться до него? Читатель «голосовал» за Булгарина кошельком, а литераторы Булгарина нещадно критиковали.

Герой нашего повествования вообще был необычайно творчески плодовит. Он утверждал, что его литературное наследие составило 173 тома, исследователи ограничиваются 50 (то, что он любил приукрасить, ни для кого не секрет, однако в любом случае это много).

- Такая плодовитость нашим современникам будет понятна, если учесть, что в его произведениях ставка была сделана на «экшен»...

- Булгаринский роман «Иван Выжигин» произвел необычайный фурор. Изданный в 1829 году тиражом две тысячи экземпляров, он разлетелся за неделю. Совершенно небывалые сроки, тогда ведь книги расходились месяцами... Роман стал литературной сенсацией: он изображал в сатирической форме «барство» и представлял простого человека в гораздо лучшем свете, чем его господ.

Головокружительные перемены в судьбе главного героя не могли не привлечь читателя. В одной из рецензий говорилось: «Может ли быть что страннее, например, как то, что дворянский сын был брошен, как котенок, на произвол судьбы». Дамы ахали, мужчины скрывали слезы - погони, разбойники, вольные степи и душные города сливались в один вихрь.

Принято считать, что этот роман хвалили «низы» и ругали «верхи». На самом деле чем выше был культурный уровень читателя, тем более скептически он относился к этому произведению. Тем не менее «Ивана Выжигина» называли первым русским романом «вальтер-скоттовского» типа.

С таким сравнением был категорически не согласен Пушкин. Есть анонимная эпиграмма на Булгарина, которая приписывается поэту: «Все говорят он - Вальтер Скотт, // Но я, поэт, не лицемерю, // Согласен я, он просто скот, // Но что он Вальтер Скотт, не верю». Вальтер Скотт во многом повлиял на творчество Пушкина, без него у классика русской литературы не было бы «Бориса Годунова», «Капитанской дочки», поэтому он никак не мог поставить знак равенства между Скоттом и Булгариным.

Упреков в сторону «Ивана Выжигина» было много, один из самых справедливых - архаичность стиля. Первым в этом Булгарина обвинил Вяземский, сказав, что его сатира находится на уровне журналов XVIII века.

Посмотрите, какие упреки получал на страницах книги булгаринский персонаж - Дмитрий Самозванец: «И ты думал избегнуть казни небесной, забыть свое ужасное преступление и наслаждаться плодами своего злодейства! Нет! преступление твое и казнь предначертаны на небесах! Видишь ли эту полную луну: она была безмолвною свидетельницею твоей адской злобы в ту ужасную ночь, когда ты, подобно Иуде и Каину, изменил клятве и погубил кровь свою»... Сложновато дочитать даже строчку, не правда ли?

- А почему до сих пор считается, что Булгарин был человеком нерукопожатным?

- Прежде всего потому, что его называли изменником. Однако это еще вопрос: кому он изменил и когда?

Родился он в 1789 году в Польше и уже через три года лишился своего Отечества, поскольку в то время произошел второй раздел Речи Посполитой между Пруссией и Россией. И территория, на которой жило его семейство, отошла России...

В молодости Булгарина привлекала военная карьера. Сразу после обучения в Сухопутном шляхетном корпусе его принял в уланский полк великий князь Константин Павлович. В сражении под Фридландом в 1807 году против наполеоновских войск, в котором Россия потерпела сокрушительное поражение, Булгарин был ранен, а за храбрость награжден орденом Святой Анны III степени.

Затем его перевели в Ямбургский драгунский полк (вроде бы в наказание - за сатирические стихи о великом князе), а в 1811 году отправили в отставку в чине поручика. Он поехал в Варшаву, а затем в Париж. И вот совпадение: в том же году Наполеон заявил, что в случае его военной удачи независимость Польши будет восстановлена. Булгарин, обожавший Наполеона, писал: «Я полетел за белыми орлами (герб Польши. - Ред.), добывать независимость своей страны».

Он вступает в войско герцогства Варшавского, затем переходит в полк польских улан, то есть в армию Наполеона. В 1812 году он воевал против России, хотя потом всячески пытался это не афишировать. Утверждают даже, что, когда Наполеон переходил через Березину, Булгарин указал ему место брода, поскольку хорошо знал эти земли. В 1814 году будущий писатель попадает в плен к пруссакам, затем в результате обмена оказывается в Варшаве.

Так изменник Булгарин или нет? Сам он считал, что нет. Как поляк, он пошел служить своей исторической родине. А в ряды французской армии вступил, уже не будучи на службе в русской. Тем более что тогда, по эрфуртскому договору 1808 года, Россия и Франция были союзниками. Однако, по законам Российской империи того времени, офицер русской армии (в том числе и отставной) для вступления даже в союзную армию был обязан испросить высочайшего соизволения. Оно получено не было, соответственно, Булгарин нарушил закон страны, чьим подданным он был.

- А как он воспринял восстание декабристов?

- По слухам, во время бунта на Сенатской площади наш персонаж был там и, стоя на каком-то камне, кричал: «Конституцию! Конституцию!». Достоверных данных на этот счет нет, а сам Булгарин всегда отрицал подобное.

Кстати, он был знаком с Рылеевым, который, однако, о нем не очень хорошо отзывался, как и другие декабристы. Кондратий Федорович подшучивал: «Ты, мол, Булгарин, не «Пчелу», а «Клопа» издаешь, и мы после победы отрубим на ней (имеется в виду на газете. - Ред.) твою голову».

Булгарин оскорбление глотал и - продолжал бывать в домах популярных писателей и блестящих офицеров. Ему явно было жаль терять такие знакомства... Да и мало ли как еще дело могло повернуться...

За два дня до восстания на Сенатской площади Булгарин был на обеде у директора Российско-американской компании, на котором присутствовал и Рылеев. Там писатель произносил либеральные речи и отпускал иронические шуточки в адрес императора.

- Но ведь с Рылеевым судьба свела его еще раз уже позже, после восстания?

- Да, мало кому известно, что именно Булгарин после восстания декабристов взял на сохранение архив Рылеева и тем спас важные бумаги от следственной комиссии. Он много еще что сделал, чего вроде бы от него не ждали, - например, в рецензии «Северной пчелы» похвалил «Героя нашего времени» Лермонтова, первым отметив сильные стороны романа. Помог Мицкевичу получить выездную визу из России, когда над опальным поэтом начали сгущаться тучи...

- Главное обвинение в адрес Булгарина, от которого никуда не деться, - его контакты с тайной полицией.

- Первую записку в Третье отделение Булгарин написал в конце мая 1826 года, посвятив ее цензуре в России и книгопечатанию. Едва ли не впервые он проанализировал состав читательской аудитории и сделал вывод: цензуру необходимо смягчить (как раз в это время был утвержден цензурный устав, за свою жесткость прозванный «чугунным»).

Вот так Булгарин начал сотрудничать с тайной полицией. Пиком подобной деятельности стали 1826 - 1831 годы. Он не являлся платным агентом Третьего отделения, не был тайным шпионом, скорее, выступал консультантом по широкому спектру тем - литературе, цензуре, делам Польши и Литвы, общественным настроениям. Да, Булгарин иногда приносил в Третье отделение письма, которые получала редакция. Порой ему заказывали подготовить характеристики на конкретных личностей...

Больше всего он сотрудничал с Максимом Яковлевичем фон Фоком, директором канцелярии отделения, с которым его связывали дружеские отношения. Фок готовил из сообщений Фаддея Венедиктовича краткие резюме и передавал шефу тайной полиции Бенкендорфу. Писал Булгарин и доносы. Касались они конкурентов (журналов «Московский телеграф» и «Отечественные записки», например).

Я абсолютно не собираюсь оправдывать своего персонажа, отмечу лишь, что крупнейший исследователь жизни и творчества Булгарина Абрам Ильич Рейтблат призывает смягчить наш праведный гнев по поводу обвинений в доносах. Он отмечает, что отношение к информированию властей в начале XIX века было несколько иным, чем в наши дни, и не один Фаддей Венедиктович этим отличался.

В 1830-х годах, когда о его сотрудничестве с тайной полицией стало известно в пушкинском круге, рекой полились эпиграммы, фельетоны, памфлеты... Тогда же появилось обидное и очень прилипчивое прозвище «Видок Фиглярин», впервые упомянутое Вяземским. Пушкин затем использовал его в знаменитой эпиграмме, заканчивавшейся словами: «Беда, что ты Видок Фиглярин». Намек на фиглярство, желание потешать публику было просто неприятным. Но ассоциации с именем начальника парижской полиции Эжен-Франсуа Видока, мастера политического сыска и доносов, били наповал.

И Булгарин бежал из столицы. В 1831 году он уехал в имение Карлово под Дерптом (ныне Тарту) и несколько лет жил там почти безвыездно. С конца 1830-х годов писатель снова возвращается к сотрудничеству с Третьим отделением, хотя обзоров и характеристик пишет гораздо меньше.

- Зачем ему это вообще было надо?

- Булгарин хотел для себя устойчивого общественного положения. Он делал ставку на государственную службу так, как ее понимал. Кроме того, он отрабатывал свое право издавать «Северную пчелу» и публиковать в ней политические новости.

В Третьем отделении Булгарин искал себе защиты, в том числе даже от императора. Работая под таким патронатом, он убирал своих конкурентов. Причем очень жестко, вне каких бы то ни было этических рамок, прямо прося в донесениях обратить внимание на сторонников «социализма, коммунизма и пантеизма». Сумел отодвинуть литераторов и журналистов Полевого, Погодина, Вяземского; и политическую газету в Москве так и не разрешили.

Сплошь и рядом Булгарина упрекали в исключительной корысти, погоне за деньгами. Понятно, что он являлся родоначальником «торгового» направления в литературе (это общепринятый термин), но ведь и авторы пушкинского круга точно так же пытались заработать на своих произведениях. Тот же Пушкин, с точки зрения современного человека, продавал свои труды за баснословные деньги. Например, «Бахчисарайский фонтан» был отдан книгопродавцу Пономареву за три тысячи рублей.

Происходила смена эпох в отношении к литературе. Булгарин перевел салонную книжную культуру, в которой авторитет автора зависел от мнения нескольких знатоков, на «рельсы» рынка, где успех определяется мнением публики и выражается рублем. Естественно, литературные аристократы не хотели уступать. На мой взгляд, именно поэтому Булгарина обвиняли в какой-то безумной прагматичности.

- Каково же резюме?

- Нет, он все-таки не такой злодей, которым его привыкли изображать. На мой взгляд, Булгарин был обречен изначально. Он выиграл борьбу за читателя своей эпохи, но высокая литературная репутация того времени ассоциировалась с вольнодумством, критическим настроем к власти. В этом отношении наш герой, несомненно, проиграл - прежде всего в памяти позднейших поколений.