Гость редакции - Иван СЕРЕБРИЦКИЙ

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Море наступает,
побережье тает

Иван Шишкин. Мери-Хови (она же Куоккала, оно же Репино). 1891 год. «После бури». Знаменитый живописец изобразил высокий песчаный обрыв, поросший соснами, а под обрывом - необъятный пляж с упавшим деревом и раскиданными там и сям камнями... Этот пейзаж ныне является предметом изучения  не только искусствоведов, но и геологов, метеорологов и ученых прочих специализаций, имеющих отношение к изменению климата, к поведению воды и суши. Произведение Шишкина сравнивают с фотографией того же пляжа в Репине, сделанной в 2015 году: вместо обрыва - небольшая песчаная «ступенька» (даже порожек), отделяющая сосняк от узкой полоски пляжа.
Два этих изображения иллюстрировали доклад, который наш сегодняшний гость («по совместительству» - заместитель председателя городского комитета по природопользованию) сделал на 23-й сессии конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (она проходила в Бонне).

- Иван Александрович, на нашем взморье все так плохо?

- На пляжах Комарова и Репина действительно происходит сужение прибрежной полосы. Посмотрите: волны подходят уже непосредственно к смотровой площадке в Репине, а в ряде мест и к самому шоссе. Северная часть Невской губы - любимое место отдыха горожан. Но, возможно, здесь скоро совсем не будет песчаных пляжей.

За ходом различных геологических процессов мы следим, разумеется, не только с помощью живописца Шишкина. Какие-то из этих перемен видны многим невооруженным глазом, какие-то - исключительно специалистам.

К примеру, ученые из Института физики земли Академии наук установили, что Петербург со скоростью 21,7 миллиметра в год ползет на северо-восток. Это движется огромная конструкция, именуемая Скандинавским, или Балтийским, кристаллическим щитом. Научный факт, подтвержденный GPS-наблюдением.

Есть и собственные данные, более приближенные к повседневности. У нас исследования ведут ученые Института имени Карпинского - легендарного ВСЕГЕИ, Главной геофизической обсерватории имени Воейкова - ведущего института Росгидромета. Специалисты высочайшего уровня занимаются методиками метеорологических, актинометрических, теплобалансовых и других наблюдений...

Отслеживание процесса эрозии побережья всегда было одной из главных задач ученых. И до 2007 года это была задача федерального уровня. А с 2007 года, когда был принят закон «О недрах», экологический мониторинг стал обязательным для регионов. И это стало нашей задачей.

Должен сказать, что долгие годы метод наблюдений, по сути, не меняется. Сейчас, как и десять, и пятнадцать, и двадцать лет назад, в землю вкапывается конструкция - репер, на которой регулярно производятся замеры. В частности, определяется, с какой скоростью идет эрозия, где прирастает, где убывает. Сейчас мы производим мониторинг в 200 точках как на Финском заливе, так и по берегам рек и каналов. Прежде всего в Курортном районе.

- То есть сейчас мы - хотя, по большей части, конечно, вы - на основе многолетних наблюдений можем делать квалифицированный, инструментально подтвержденный вывод, что все плохо. Тонем?

- Ну тонем не тонем, но территории теряем немалые. Собственно, эрозийные процессы шли всегда, а в последние годы особенно интенсивно.

Наибольший подъем уровня моря происходит в Кронштадте. У нас есть авиаснимки острова Котлин, сделанные в 1939 году. Они дают возможность понять - остров уменьшается. Обычно происходят одновременно два процесса: аккумуляция и размыв. То есть прирост приморской территории и ее убыль. Хорошо если они близки по объему. Но на Котлине мы наблюдаем непрекращающуюся убыль. По наблюдениям с 2005-го по 2016 год, прибыло (то есть было аккумулировано) 319 квадратных метров естественного намыва, а убыло (то есть смыло в залив) 4571 квадратный метр территории.

Второй проблемный объект - пляж парка 300-летия Петербурга. Здесь наблюдается огромная скорость разрушения. Парк построили в 2006 году. А уже к 2015 году отступление береговой линии от первоначального положения составило от 32 до 63 метров. Сами подсчитайте скорость размыва: от 3 до 6 метров в год.

Побережье в районе Ушкова, Комарова, Репина тает примерно по метру в год... Прогуляйтесь при случае от Зеленогорска, от яхт-клуба в сторону Комарова. Убедитесь, что песчаные пляжи исчезают.

В Солнечном и Сестрорецке ситуация более спокойная, но и там наблюдается затопление.

Вообще на побережье мы насчитываем около 20 участков, где разрушения можно считать катастрофическими. А ведь аналогичные деструктивные процессы идут и на реках. Кронверкский проток, Волковка (кажется, уже все поговорили про подмытые могилы Волковского кладбища), Славянка. Размываются их берега.

- Так в чем же причина? В тектонических сдвигах?

- И в них, естественно, тоже. Хотя непосредственно на разрушение, вернее, на абразию (от слова абразив) берегов, влияют иные процессы. У нас всегда на состояние берега воздействовали три фактора: наводнения, штормы, ледовая обстановка в заливе. За один сильный шторм могло исчезнуть до 5 метров берега. Такова была сила волн. А между ними, за годы спокойного моря, берега восстанавливались, снова намывались земли. В течение XX века случилось четыре таких шторма. Было время восстановиться.

Сейчас подобные явления участились. Только за последние годы экстремальные штормы зафиксированы в 2006, 2007, 2011, 2012, 2013 и в 2015 годах. Повторю, экстремальные штормы смывают в море до 5 метров берега.

Причины определены: зимы стали теплее, сократилось время, когда залив покрыт льдом, следовательно, удлинились штормовые периоды.

- Есть ведь, наверное, также и техногенные, и антропогенные причины: дамба, намыв, прочие вмешательства человека в естественную жизнь моря. Они сыграли свою роль?

- У нас долгое время существовали два участка подводной добычи песка (оба за дамбой). Они сыграли свою неполезную роль. Специалисты ВСЕГЕИ, наблюдавшие за последствиями этой деятельности, констатировали: разрушение берегов ускорилось.

Как известно, если где-то прибавилось, то откуда-то обязательно убыло. Нельзя безнаказанно копать котлованы на дне. Море должно будет откуда-то взять песок, чтобы вновь наполнить подводные карьеры. Ну вот оно и взяло - с пляжей.

Сейчас, к счастью, добыча уже не ведется нигде...

Дамба тоже повлияла на ситуацию. Да, она снизила разрушительную силу штормов и нагонной волны (собственно, для того и строилась). Но насколько воздействие стихий ослабло на защищенных территориях, настолько усилилось на тех, что находятся за дамбой. Сейчас сила моря, которая не доходит до города, обрушивается на Курортный район, на Лебяжье, на Ижору...

Далее - намыв. А что намыв?.. Создание искусственных территорий - достаточно традиционное для Петербурга дело, начатое еще императорами. Сам Васильевский остров - результат нескольких более ранних намывов, которые еще в XIX веке изменили естественный режим. А в советские времена, в 1960 - 1970-х годах, была засыпана протока, разделяющая острова Васильевский и Вольный, который располагался севернее. Тогда Вольный прекратил свое существование, став частью Васильевского. Одновременно спрямили русло Смоленки. Тоже с помощью намыва. А на искусственных территориях сразу началось жилищное строительство.

Что касается нового намыва, то предварительные расчеты его возможного влияния производил Государственный гидрологический институт. Прежде всего выясняли, как быстро восстановится акватория после негативного воздействия намывных работ. Речь о шлейфе - замутненной воде. Был сделан прогноз: четыре-пять лет.

Исследования также коснулись проблемы изменения течений. Конечно, этот фактор оказывает свое воздействие на скорость разрушения берегов. Мало того, общие процессы касаются и самого намыва. Он подвержен разрушению наравне с другими прибрежными территориями.

- Какая-то фатальность есть во всем этом. Любое движение неизбежно ведет к нарушению естественного баланса, к негативным последствиям.

- Все это поддается оценке, расчету, моделированию. Именно про это я говорил на конференции об изменении климата, которая была в Бонне. В частности, рассказал о наших проектах, разработанных совместно с Ленинградской областью. Если хотя бы часть из них удастся реализовать, то мы сумеем затормозить процессы эрозии на десятилетия. Вряд ли нам удастся совсем прекратить их.

Это непростая работа. Только специалисты могут смоделировать ситуацию, как будет вести себя море в том или ином случае и какие именно способы укрепления берега можно применить на каждом конкретном участке. В расчет придется взять множество факторов: сравнительные характеристики карт глубин, направление ветров. При этом нужно еще учесть, как отразятся те или иные берегоукрепительные методы на соседних территориях... Или даже не на соседних. Ведь изменив ситуацию в одном месте, мы неизбежно изменим ее и вокруг. Как это произошло с дамбой.

Возьмем Кронштадт. Ситуация там, повторю, тревожная. Прогноз неблагоприятный. Но процесс можно остановить. Некоторые идеи уже есть. Например - искусственно подсыпанный пляж, который закреплен бунами (Т-образными конструкциями, которые способны помешать морю смыть песок). Вся эта конструкция немного меняет прибрежное течение, и процесс восстановления берега запускается сам собой.

И для остальных двадцати проблемных территорий разработаны концепции укрепления берегов.

- Если идея хороша, почему она не реализуется?

- А здесь мы упираемся в законодательные, юридические проблемы. Море - федеральный объект, федеральная собственность. Деньги из региональных бюджетов на него тратить нельзя! Только из федерального...

Собственно, федеральный центр, точнее Минстрой, и не отказывается от того, что создание защитных сооружений необходимо. И даже готов подумать о финансировании. Вот только просит принести ему проект с обоснованием этой необходимости.

Но такой проект и экспертиза в свою очередь тоже могут быть сделаны только за счет федеральных денег. Для городского бюджета финансирование работ наверняка будет признано нецелевым расходованием средств. И, как говорится, здравствуй, прокуратура!

- Наверное, для чиновника во всем этом имеется какой-то высший смысл. А для обычного человека - какие-то искусственные, бессмысленные преграды... Неужели они непреодолимы?

- Оба губернатора - и Петербурга, и Ленинградской области - с просьбой решить проблему обращались сначала в Минстрой (там ничего не смогли сделать), затем еще в четыре министерства и в правительство (с тем же результатом). Сейчас очередное обращение рассматривает Валентина Ивановна Матвиенко как председатель Федерального собрания и представитель Петербурга. Она дала поручение Комитету по аграрно-продовольственной политике и природопользованию. Так что сенаторы сейчас изучают возможность внесения изменений в законодательство, чтобы субъект Федерации мог тратить свои деньги хотя бы на проектирование и экспертизу негативного воздействия на берега.

Хочу обратить внимание: это ведь проблема не только Петербурга и области. Все приморские территории - около двух десятков субъектов - так или иначе имеют дело с абразией берегов, с климатическими явлениями, последствия которых надо исправлять или сдерживать. И все мы оказались в таком странном юридическом положении.

- Денег много надо?

- В 2015 году мы предварительно определяли цену вопроса по пяти неблагоприятным участкам Курортного района... Экспертиза, проектирование и сами работы обойдутся примерно в 20 миллиардов рублей. Попутно подсчитали и потери от размыва берегов. Даже без учета утраченных дорог, сооружений, инфраструктуры, учитывая лишь среднюю стоимость квадратного метра земли в Курортном районе, получилось, что ущерб составляет около 100 миллиардов рублей...

- Но ведь наверняка же все или почти все земли (в том числе и пляжи) уже имеют собственника. Он-то может потратиться, чтобы защитить свое кровное?

- Хороший вопрос. И мы его уже задавали коллегам из комитета по инвестициям. Вопрос формулировался так: как еще (то есть не задействуя бюджет) можно профинансировать работы по укреплению берегов? Ответ был очевиден: за счет инвестиций тех, кто хотел бы развивать бизнес в рекреационной зоне. Но на практике на таких инвесторов надежды мало. Они предпочитают укреплять берега по своему разумению, а не по рекомендации ученых и не по проекту специалистов. А нормативного акта, обязывающего их принимать во внимание такие рекомендации, не существует. Действуем методами убеждения, но не помогает.

- Как показывает практика, нормативные акты о необходимости следовать рекомендациям и согласовывать проекты означают не только удорожание работ, но и необходимость получать немыслимое количество разрешений. Можно понять инвесторов, которые не горят желанием лишний раз иметь дело с бюрократической машиной.

- Существует определенный порядок, закрепленный в законодательстве. Никаких дополнительных требований, кроме как упомянутых в законодательстве, быть не может.

А без рекомендованного и согласованного проекта получается то, что получается. Примеров такого вот самостийного укрепления берегов у нас уже немало.

Побережье между Репином и Солнечным. Ныне это один из проблемных участков. В этих местах всегда были песчаные дюны. И все было спокойно: море плавно уносило песок и приносило его. Но в 2013 году собственник земельного участка решил по собственному почину укрепить берега. Построил откосные укрепления. То есть каменную стенку. И ноябрьский шторм, который до того прошел бы спокойной волной по пляжу, снес эту стенку. И так происходит всякий раз, когда кто-то меняет рисунок берега, делает его не пологим. Ведь шторм сильнее бьет по стене, нежели по пологой плоскости. Сейчас ситуацию на «защищенном» такой стенкой пляже можно считать критической.

Так что и бизнесу, и исполнительной власти необходимо чрезвычайно внимательно прислушиваться к ученым, если мы не хотим мириться с постоянным уменьшением площади Петербурга, а в конечном счете - и России.

Подготовила Наталья ОРЛОВА