Евгений Григорьевич ГРИШКО

ФОТО Александра ДРОЗДОВА

Увидеть корабли
в петровском доке

Казалось бы, Кронштадт, давно уже связанный с городом дамбой, стал неотъемлемой частью Петербурга. И хотя двадцать лет это уже не прежний закрытый город (в 1996 году въезд в него стал свободным), даже сегодня он производит впечатление обособленного. Темп жизни здесь совсем иной, нежели в Питере. Жители Кронштадта по-прежнему в немалой степени ощущают себя островитянами. Как вспоминает наш гость, десять лет назад, когда он встал во главе музея, в Кронштадте практически не было туристской инфраструктуры. Все приходилось создавать с нуля.

- Евгений Григорьевич, в нынешнем году Музею истории Кронштадта исполнилось двадцать пять лет, то есть он был основан в 1991 году. Как он создавался?

- По большому счету он гораздо старше. Точкой отсчета можно считать 1856 год, когда по инициативе начальника штаба при главном командире Кронштадтского порта контр-адмирала Константина Истомина был создан первый на острове Котлин «Музей редкостей». Его основу составляли модели кораблей и различные экзотические предметы, а также оружие, подаренные военными моряками, вернувшимися из дальних морских походов.

В революционном 1917 году музей закрыли, а воссоздали лишь в конце сентября 1953 года под названием «Музей истории Кронштадта». С 1973 года он стал филиалом Центрального военно-морского музея, а с 1980 года размещался в Морском соборе и назывался «Кронштадтская крепость». Однако, поскольку основной акцент там был на истории флота и крепости, уже с начала 1970-х годов местные любители истории, краеведы стали поднимать вопрос о необходимости создания краеведческого музея.

Наконец, в апреле 1991 года появилось соответствующее решение исполкома Ленсовета. Даже было определено место для музея. Однако, когда его сотрудники уже приступили к работе, выяснилось, что предоставлять помещение никто не собирался.

С тех пор музей кочевал по городу, сменив пять адресов. И, наконец, в 2006 году въехал в старинное здание бывшей водонапорной башни. Здесь мы разместились уже, как говорится, всерьез и надолго.

Вторая площадка нашего музея - на Якорной площади, рядом с Морским собором. Это постройка конца XVIII века, она использовалась когда-то как казармы строителей, которые сооружали Адмиралтейство и Обводный канал. В советское время здесь была городская столовая.

В начале 2000-х годов это здание, переданное нам, было в руинах. Денег на его восстановление долго не могли найти. Нам очень помогла реставрация Морского собора, в попечительский совет которого входили первые лица страны. Когда собор стал возрождаться, наши руины просто портили вид. Сквер рядом с нами тоже был в очень запущенном состоянии... А у реставраторов, занимавшихся Морским собором, не было даже мастерских: вся Якорная площадь была заставлена вагончиками. И я тогда предложил сделать здесь временные мастерские.

- Вот так здание и было спасено?

- Именно. А потом дошел черед и до его ремонта. На фоне реставрации собора затраты на наше здание были просто мизерными. В 2014 году мы открыли здесь экспозицию. В ней - рассказ о трех веках истории Кронштадта. Среди редких экспонатов - подлинная деревянная водопроводная труба XVIII века, отверстие в которой проделано с помощью пушечного сверла... Есть зал, посвященный жизни и быту жителей Кронштадта конца XIX - начала ХХ века. «Блокадная комната», сделанная очень реалистично...

Помимо двух музейных площадок в нашем ведении еще и информационно-культурный центр. Каждый год мы проводим международный экологический фестиваль искусств «Кронфест». В нем принимают участие не только кронштадтские и петербургские художники, но и гости из городов России, ближнего и дальнего зарубежья.

- Нам довелось побывать в водонапорной башне как раз тогда, когда музей только открылся. Теперь там уже все иначе...

- За последние десять лет наш музей очень разросся. С 2008 года в водонапорной башне действует экспозиция подводной археологии. Начиналась она с временной выставки «История кораблекрушения», потом ее переименовали в «Тайны погибших кораблей». Мы тесно сотрудничаем с подводными археологами, ежегодно они передают нам свои находки со дна Балтики.

В одном из залов башни мы собрали часть днища 66-пушечного корабля «Портсмут» - гордости Петра Великого. Он был заложен в июле 1714 года в Амстердаме по его проекту, а уже в ноябре спущен на воду. Участвовал в битве со шведами 24 мая 1719 года между островами Эзель и Готска-Сандё. Это была первая по-настоящему морская победа над шведским флотом, в открытом море, без абордажа! Однако осенью того же года «Портсмут» вместе с кораблем английской постройки «Лондон» сел на мель близ Кронштадта, которую с тех пор так и зовут Лондонской.

Затем «Портсмут» штормом сорвало с мели и отнесло в сторону, а через два года во время сильного наводнения утащило еще дальше. Корабль затонул. При Петре его искали, чтобы обезопасить фарватер, но не нашли. И только спустя почти триста лет, в 2008 году, остатки легендарного судна обнаружили специалисты центра подводных исследований. Достали не только фрагменты корпуса корабля, но и пушки. Они у нас пока находятся в помещениях Санкт-Петербургских ворот, что напротив водонапорной башни. Ворота вместе с частью старинной крепостной стены нам передали в нынешнем году - там у нас будет реставрационная мастерская...

А еще у нас в экспозиции есть посуда с фрегата «Орел», поднятая подводными археологами. Он был спущен на воду в 1860 году, ходил в дальние походы, выдерживал шторма в зимней Атлантике. Однако 3 августа 1869 года затонул, после того как между островами Гогланд и Соммерс с ним нечаянно столкнулась броненосная батарея «Кремль».

- Насколько известно, вы участвуете в реализации весьма амбициозного проекта - создания музея в Петровском сухом доке...

- Да, в прошлом, 2015-м, году Петровский док распоряжением правительства Петербурга был передан нашему музею. Это уникальное гидротехническое сооружение, разработанное по чертежам Петра Великого. Дело в том, что из сухих доков, существовавших в те времена, воду откачивали месяцами. Петр же предложил оригинальную, хотя и очень простую схему: вода уходила по каналу в бассейн и док становился сухим всего за сутки. Сооружение использовалось более двух с половиной веков, до самого конца 1990-х годов. Тогда у Кронштадтского морского завода, который его эксплуатировал, не стало заказов. Все было брошено...

За пятнадцать лет, что Петровский док не работал, он пришел в плачевное состояние. Где-то вываливаются гранитные блоки: корни кустарников разрушают каменные стены. В этом году мы выкорчевали всю самосевную растительность. Провели обследование, в декабре нам должны выдать рекомендации по противоаварийным мероприятиям. На будущий год нам выделяют восемь миллионов на первоочередные реставрационные работы.

Совместно с центром подводных исследований Русского географического общества, с которым мы давно сотрудничаем, мы подготовили концепцию использования Петровского дока. Речь идет о создании здесь музея морской истории и подводной археологии. Согласно проекту, разработанному «Ленспецпроектреставрацией», пространство сухого дока будет перекрыто стеклянной полукруглой крышей.

- А что по этому поводу думают специалисты КГИОП?

- Мы убедили и его, и совет по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга, что если мы отреставрируем док и не накроем его «колпаком», то все наши усилия по сохранению этого памятника окажутся просто бесполезными...

Внутри «футляра» будут возведены пешеходные дорожки-трапы, как в океанариуме. Сам же док наполним водой, и в ней будут размещены затонувшие на Балтике корабли разных времен, найденные подводными археологами. Есть технологии, как приподнять эти корабли со дна и, не поднимая на поверхность, переместить в наш Петровский док, заполненный «родной» водой из Финского залива.

Например, броненосец «Гангут». В июне 1897 года, производя практические артиллерийские стрельбы на Транзундском рейде, он ударился о подводную каменную скалу. Закрыть пробоины «пластырем» не удалось. Через 5 часов 55 минут корабль затонул на глубине 29 метров...

- Иными словами, в доке будет музей... потонувших кораблей?

- Вы совершенно правы. Сегодня они, по данным подводных археологов, лежат на дне в неплохом состоянии. Дело в том, что в Финском заливе вода действует как консервант. В ней сохраняются чугун, цветной металл, дерево. Пока все это находится в водной среде, именно в «родной», оно идеально сохраняется. А как только попадает на воздух - начинает рассыпаться буквально на глазах...

Уже в ближайшие годы в нашей водонапорной башне мы сделаем экспериментальную экспозиционную лабораторию: наполним водой имеющийся внутри бассейн и поместим в него 13-метровую деревянную шведскую «Аврору» - боевую яхту короля Густава III. Она затонула в Выборгском сражении 1790 года, во время Русско-шведской войны. Специалисты будут наблюдать, как ведет себя артефакт в «искусственных» водных условиях. Чтобы потом эти технологии использовать здесь, в Петровском доке.

Мы понимаем, что замахнулись на очень серьезный, дорогостоящий глобальный проект, причем не только в масштабах Кронштадта и Петербурга, но и всей России. Сейчас идут поиски инвесторов. Планируем открыть музей к 2022 году. Аналогов ему нет. В Стокгольме есть накрытый футляром шведский боевой корабль «Васа», но он от времени рассыпается, там три четверти - уже новодел...

- Сегодня очень популярны всевозможные проекты, связанные с виртуальной реальностью. На ваш взгляд, чего должно быть больше в музее - возможности потрогать подлинные экспонаты руками или, условно говоря, «капсул времени»?

- На мой взгляд, должно быть и то и другое. У нас в музее принцип такой: все, что открыто, не находится в витрине, можно трогать руками. Есть предметы, которые просто опасно трогать. Например, мина времен Великой Отечественной. Но не потому, что она может взорваться, а потому, что она ржавая, об нее просто можно пораниться. Более того, сегодня музеи уделяют много внимания так называемым маломобильным группам населения. И не только колясочникам, но и инвалидам по зрению, например. Мы им обязательно даем возможность трогать экспонаты. А как же может быть иначе?..

Вообще меня очень радует, что наш музей оказался очень востребованным. Коллекцию постоянно пополняют местные жители - приносят реликвии из домашних, семейных архивов, которые принадлежали их дедам и прадедам. В Кронштадте есть немало династий, которые хранят фотографии своих предков. Некоторые из них выполнены в мастерской знаменитого Карла Буллы. И мы периодически устраиваем в водонапорной башне выставки, посвященные кронштадтским династиям...

- Сегодня, бывая в Кронштадте, сразу чувствуешь себя в каком-то особом мире. Здесь нет такой городской суеты, как в Питере. Это обманчивое впечатление?

- Нет, так оно и есть. Кронштадт - провинциальный город в самом хорошем смысле. Он очень ухоженный, даже снег здесь, кстати, убирают гораздо лучше и быстрее, чем в Петербурге. И воздух, климат тут отличаются от петербургского. Даже жители другие. В чем их особость? Здесь все друг друга знают. По крайней мере очень многие.

Относительно недавно Кронштадт был закрытым городом, и, чтобы постороннему человеку попасть сюда, нужно было получить пропуск в Большом доме. Поэтому здесь не было «чужих», посторонних. Люди уходили на работу - даже квартиру могли не закрывать на ключ...

И что интересно, живущие здесь люди считают себя не петербуржцами, а именно кронштадтцами. Даже те, кто в 1990-х годах, когда на градообразующем предприятии - Морском заводе - не стало работы, уезжал на работу в Питер, все равно считали себя кронштадтцами. И гордятся тем, что они из Кронштадта...

Однажды мне довелось отправиться в Суздаль на закладку памятника поэту-подводнику Алексею Лебедеву, погибшему во время Великой Отечественной войны. Со мной отправились два офицера, капитаны 1-го ранга из Военно-морского училища, которое когда-то заканчивал Лебедев. Они были в парадной форме - белые кители, кортики; я - в гражданском костюме. И вот мы идем по Суздалю, многие обращают внимание на морских офицеров, спрашивают у них: «Вы из Кронштадта?». Они отвечают: «Нет, мы из Петербурга, вот он из Кронштадта». И показывали на меня...

- Во всей России по сей день Кронштадт знают как город военных моряков...

- Конечно, и многие едут сюда именно для того, чтобы посмотреть на военные корабли, которые всегда стоят здесь на рейде, увидеть Морской собор. И нет такого дня, чтобы не было на улицах Кронштадта военных в морской форме. Моряки каждый день ходят строем на занятия под барабанный бой. Это традиция, которая продолжается веками.

Когда я пришел сюда работать, окунулся в эту атмосферу. И хотя сам я не моряк, но прикипел к этому городу, к людям, которые здесь живут поколениями...

Подготовил Сергей ГЛЕЗЕРОВ

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 226 (5843) от 02.12.2016.