Алексей ЛЕПОРК

Общественность бьет тревогу по случаю очередного уничтожения исторического промышленного здания на Лиговском проспекте, и в тот же день КГИОП рапортует об успешном ходе выполнения программы реставрации памятников архитектуры... То и другое - чистая правда. Что и почему происходит с городским наследием, мы пытались разобраться вместе с нашим гостем.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Патина времени и новодел

- Алексей Константинович, так что, по-вашему, правильнее - стакан наполовину полон или наполовину пуст?

- Главная проблема, на мой взгляд, в том, что никто не думает об архитектурной, шире - культурной среде. Есть разговор об отдельных памятниках.

Еще одна проблема - происходит подмена архитектурной реставрации стремлением к идеальному блеску, который убивает историческую среду. И становится непонятно, где та старина, о которой мы так много говорим.

Если есть старый город, то он должен нести патину времени. Сейчас идет реконструкция Никольского рынка. От него не осталось ничего, кроме наружных стен. А где неровные выщербленные каменные плиты на галереях, которые были свидетелем времени? Все будет приведено в идеальный порядок. Фактически получим новодел. Это какая-то маниакальная идея евроремонта. Хорошо еще, если с точным воссозданием, без собственных фантазий.

- Но существуют современные строительные, пожарные, санитарные и прочие нормы и правила. Как с этим быть?

- Как-то в галереях Гостиного двора из-под асфальта «пробились» старые плитки. Надо было их оставить. Еще недавно на Троицком проспекте в некоторых местах сохранялась старая брусчатка диабазом. Ее старательно выковыривали и заасфальтировали эти места.

У архитектуры, как у человека, есть свои морщины, это буквальный ландшафт времени, приторно было бы делать всем пожилым людям косметические операции.

- Никольский рынок ведь не единственный пример?

- Худший для меня пример - Инженерный замок, еще лет двадцать он был именно Инженерным, результатом переделок двух веков. После войны отремонтировали то, что пострадало. Сейчас замок превращен в какую-то фантазию.

- Варварские перегородки разобраны - мы можем увидеть авторский замысел Винченцо Бренны...

- Но мы утратили память об Инженерном кадетском корпусе с Достоевским и Карбышевым. Уже не говорю о том, что проекты Бренны не сохранились. Есть только описание.

- А если бы проектные чертежи сохранились?

- Это ничего не меняет. Инженерный замок - это не икона, которую можно было расчистить от записей. Не было 20 лет назад там искусственного мрамора и лепнины на стенах, их создали заново. Вместо исторического памятника мы получили внеисторический.

- Но приспособленный для работы в нем Русского музея.

- Скажу крамольную вещь: надо приспосабливать так, чтобы сохранить историчность. Например, зашить. Понимаете, к чему я клоню? К Конюшенному ведомству.

- Закончим с Инженерным замком. Его главный герой - это Павел, вокруг него строится вся мифология замка. В конечном итоге интерес к нему людей. Петербург Достоевского совсем другой, и находится он в других местах...

- Пока там жилые дома - Петербург Достоевского сохранится. И в Сенном рынке, и в Апраксином дворе, которого у Достоевского нет, но атмосфера там как раз нужная: закоулки, домики, странные люди, такая темная смесь. Но и ее хотят залакировать и зачистить.

- Теперь о Конюшенном ведомстве. На ваш взгляд, двухлетние споры о будущей судьбе этого памятника напрасны?

- Скажу так: надо было поставить инвестору условие - сохранить и законсервировать все стены и приспособить под новую функцию, разрешив разгородить огромные конюшни.

- А как же доступность уникального памятника для любителей классической петербургской архитектуры?

- Доступность - замечательная вещь, когда существует пользователь, способный привести здание в порядок и обеспечить возможность безопасного посещения. На сегодня для Конюшенного ведомства его нет.

- А если отдать Конюшенное ведомство музею?

- Не буду повторять слухи, каким музеям что обещали. Принципиально важно другое - количество музеев не может быть бесконечным. И расширять все существующие музеи также не вижу большого смысла. Многим бы справиться с ремонтом того, что у них есть, и привлечь туда побольше публики. Никакая экономика рост числа музеев не выдержит.

- Пренебрежение патиной времени позволяет сносить исторические здания - не памятники?

- Причем, заметьте, протестуют поэтому преимущественно по поводу дореволюционных зданий. Это следствие того, что устраиваем блеск. В сознание людей встроена программа - все, что не сияет, неважно и незначимо и может быть уничтожено. Зачем старое неказистое сохранять? Вместо неказистого исторического сохраним только художественно пышное.

Именно по этой причине уничтожено больше сталинской архитектуры, чем зданий XIX века. К примеру, депо на Обводном канале снесли, позади построили «Ленту», а перед ней пустырь для парковки, это градостроительное мышление?

Мы культивируем одну придуманную историю: важен императорский Петербург, не важен - социалистический Ленинград.

- И советские постройки уверенно включают в списки диссонирующих объектов...

- Меня потрясло, как можно было включить в этот список гостиницы «Ленинград» и «Советская»! Не надо их ломать, и никакие они не диссонирующие объекты. Это история. Да и здания совсем неплохие.

В начале улицы Декабристов есть Дом быта, мне и его жалко, это часть времени. Его снесут, чтобы построить станцию метро «Театральная»... Вот в Таллине сохранен, к примеру, автобусный вокзал 1970-х годов. Как часть жизни эстонцев.

Мне известен один, на мой взгляд, удачный пример сохранения патины советских времен в России. Но не в Петербурге.

- Неужели в Москве?

- Именно там. Сначала посмотрел на музей современного искусства «Гараж» в парке Горького, перестроенный по проекту Рэма Кулхааса из советского «типового» ресторана «Времена года» образца 1968 года, и подумал, сколько денег угрохали...

- На что?

- Сохранен дизайн советского общепита с майоликовым панно. Для его реставрации пригласили суперспециалистов из Италии. Поначалу подумал: понты, хипстерский ход. Но потом принял, ведь сохранена история, пусть пижонски, но хоть так. А ведь в других случаях просто сотрут, и как не было. «Гараж», конечно, запредельный пример, но принцип неплох.

- Принцип получается очень дорогой?

- Если хотим сохранять историческое наследие любого времени - это дорого. Но подчас не дороже, чем если все делать заново.

- Вернемся к советским постройкам в Петербурге. Не все забыты, постоянно обсуждаются идеи спасения водонапорной башни Якова Чернихова и силовой подстанции Эриха Мендельсона.

- Попытка сделать там музеи - утопия. Надо искать инвестора, который найдет способ освоить эти памятники конструктивизма. Ясно, что частному бизнесу не интересен пресловутый креативный кластер. Но и того, кто сможет, не разрушая памятник, сделать там кафе, рестораны, бутики, салоны, гастрономические центры, еще надо поискать.

- А кто, по-вашему, должен заниматься поисками?

- Городские власти. Это и есть функция власти: не деньги давать, а искать способ, чтобы они пришли, где это требуется. И помогать делу.

- Когда говорят про градостроительные обязанности власти, часто называют необходимость создать «дизайн-код» для исторического центра, то есть детальный свод правил, что делать в центре города. Начиная от высоты дома до цвета фасада и вида оконного переплета. Что вы думаете про дизайн-код?

- Не может быть в городе дизайн-кода, выдумка это. Город - он живой и разный, как люди. Да, у людей есть нормы поведения (правда, где они теперь?), именно такие нормы должны быть и у зданий, но не более того.

- Сколько рядовой исторической застройки надо сохранять, а скольким можно пожертвовать?

- Максимально много и продуманно приспосабливать.

- Это будет выглядеть катастрофой для бизнеса, для которого главное - прибыль.

- Но прибыль в кафе среди старых кирпичных сводов будет больше. Вспомните привлекательность Таллина для советских людей. Если сказать, что тогда культурнее были, тогда надо работать над бытовой культурой.

- Десять лет назад была принята Петербургская стратегия сохранения исторического наследия. Тогда много говорилось о необходимости сохранения небесной линии, в том числе и морского фасада как вида на город с Финского залива. Висячие мосты ЗСД с высокими опорами и мачты нового стадиона сделали эту тему неактуальной.

- Идея выхода города к морю появилась в 1970-е годы, градостроительное решение тогда так и не было найдено, гостиница «Прибалтийская» не стала доминантой. Но надо было искать ходы позже. Вместо этого появилась тотальная застройка. Это и есть отсутствие стратегической градостроительной политики.

- Но вы не будете спорить, что ЗСД нужен городу?

- Да, но тогда проведем конкурс или пригласим мировых звезд - архитекторов и конструкторов мостостроения и вместе с ними доработаем проект. С тем чтобы в этом уникальном городе, придуманном властью, начиная с 1703-го и заканчивая 1970-ми годами, удалось построить ЗСД с вантовыми мостами и не закрыть вид на Петербург. А лучше было бы еще и обогатить его новым (не убийственным!) силуэтом.

- Конкурс на проект стадиона выиграл знаменитый японский архитектор Кисё Куракава, и тогда было ясно, что «усы» будут торчать.

- Так надо было улучшать проект, а не скандалить. Встанем на позицию Екатерины II, которая искала лучшее здание для Стрелки Васильевского острова и решила снести недостроенную биржу Кваренги. А через полтора десятка лет Александр I нашел Тома де Томона и долго дорабатывал проект Биржи. На стадион ушло времени почти как на ту Биржу, но без толку. Место значимое, требует усилий. А сложившийся ансамбль города - тем более!

Подготовил Лев БЕРЕЗКИН

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 172 (5789) от 16.09.2016.