На орбите мегаполиса

В последнее время общественность, специалисты и власти Петербурга и Ленинградской области обсуждают развитие нашей агломерации. Это новое для нас слово, которое раньше использовали главным образом при описании крупных городов на Западе. Сейчас данный термин узаконен и в России, и в нашей стране уже выделены две основные агломерации - петербургская и московская. Но вот в чем незадача: урбанисты и чиновники рисуют отдаленные перспективы нашей агломерации - на 10, 20 и даже 50 лет вперед. Что же представляет собой такой территориальный конгломерат сегодня? На этот вопрос ответили экономисты — участники «круглого стола» в нашей редакции. Судьбу мегаполиса на Неве и его агломерации обсудили президент Национального исследовательского университета - Высшей школы экономики (НИУ-ВШЭ) в Санкт-Петербурге Александр ХОДАЧЕК, заместитель директора этого же учебного заведения профессор Валерий ГОРДИН, заведующий кафедрой статистики Санкт-Петербургского экономического университета, профессор, член-корреспондент РАН Ирина ЕЛИСЕЕВА и декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге профессор Максим БУЕВ.

Маска, кто ты?

- Можно ли сегодня определить критерии отнесения поселений к петербургской агломерации?

ЕЛИСЕЕВА:

- Критерии агломерации известны. В научном смысле это система взаимосвязанных поселений с центром притяжения. Вокруг этого центра - города-спутники. Структура может иметь одно или несколько колец, классический пример - Москва. При этом четкой границы, как у административных единиц, у агломерации нет. Но обычно зона влияния простирается где-то на 50 — 60 километров от границ основного мегаполиса.

ХОДАЧЕК:

- Начнем с того, что термин «агломерация» впервые был официально употреблен в прогнозе социально-экономического развития России до 2030 года применительно к московской и петербургской агломерациям. Это дает возможность планировать их развитие. Участвуют в этом власти мегаполисов, соседних с ними областей и федеральные органы.

Но уже сейчас мы видим, что активно развиваются и горизонтальные связи - например, Невского и Красногвардейского районов города со Всеволожским районом Ленобласти при обсуждении расшивки узких мест дорожной сети. Колпинский район города сотрудничает с Тосненским районом области - в основном по социальным вопросам (это, например, возможность посещения городских поликлиник жителями области). Дело в том, что город Колпино и областной поселок им. Тельмана давно срослись друг с другом. Дома по одной стороне улицы числятся за Колпином, а по другой - за областным поселком.

ГОРДИН:

- Размеры агломерации определяются обычно не в километрах, а пределами транспортной маятниковой доступности. Можно сравнить с Америкой. В США размеры агломераций росли за счет тотальной автомобилизации населения.

Применительно к Петербургу важно еще и «туристическое плечо»: если гость живет в отеле в городе, то может ли он позавтракать, сесть в автобус и осмотреть достопримечательности пригорода, пообедать там, сходить на еще одну экскурсию и вернуться к вечеру в гостиницу.

ХОДАЧЕК:

- Согласен. Посмотрите, как относительно недавно скоростные поезда «Ласточка» раздвинули границы агломерации. Если нужен час, чтобы доехать до Выборга, то связь этого районного центра с Петербургом становится прочнее - это уже факт. Такие же поезда идут в Лугу, Всеволожск, Тихвин.

Но, конечно, в первую очередь «нити влияния» агломерации тянутся в ближайшие к Петербургу города и районы - во Всеволожск, Гатчину, Ломоносовский, Кировский, Волосовский и Тосненский районы. Большая часть Всеволожского района уже де-факто срослась с северной столицей - Кудрово, Бугры, Девяткино, Мурино, Лаврики. Разумеется, агломерация де-факто захватывает в свою зону и территории, которые административно входят в состав Петербурга, - например, Шушары. Опять же дело не в «прописке», а в месте этого муниципалитета в транспортной системе города.

В ряду тяжеловесов

- Можно ли сделать «экономическую фотографию» петербургской агломерации в ее нынешнем виде?

ХОДАЧЕК:

- По моим оценкам, доля петербургской агломерации в экономике России доходит до 4 — 5%. Но в отдельных отраслях, например, в атомном машиностроении, энергомашиностроении, - до 100%.

БУЕВ:

- В рейтинге Pricewaterhouse Coopers по развитию креативных видов производства Петербург в России занимает второе место после Москвы. В международном масштабе северная столица в этой сфере сравнима с Берлином, хотя тот опережает ее по темпам инновационного развития где-то в пять раз.

ГОРДИН:

- Уже сейчас мы видим, в каких сферах помимо транспорта в нашей агломерации возникают перекосы. Во-первых, это финансовые связи. На федеральном уровне озвучена проблема, что люди претендуют на получение социальных услуг по месту проживания в той же Ленобласти, а работают в мегаполисе (Петербурге), где и платят налоги.

Во-вторых, с развитием агломерации мы наблюдаем неоднозначный процесс - выдавливание производств из Петербурга в Гатчинский, Ломоносовский и другие пригородные районы. Если раньше жители этих мест зачастую ездили на работу в город, то теперь петербуржцы, работающие на переехавших за границу мегаполиса предприятиях, массово ездят в область.

ХОДАЧЕК:

- Чтобы собирать подоходный налог по месту проживания, а не работы, надо менять всю налоговую систему страны. И не только ее, но и порядок учета населения, проще говоря - вернуться к жесткой системе прописки. И эта проблема затрагивает не только московскую и петербургскую агломерации, но даже относительно небольшие областные центры - там тоже есть маятниковая миграция, проблемы отношений между муниципальными образованиями: местной столицей и прилегающими районами.

ГОРДИН:

- Я бы сказал об инвестиционном влиянии агломерации. Оно ярко проявляется в строительстве - отрасли, которая тянет за собой много иных. Это отрасль с высокой маржой (разницей между выручкой от продажи жилых домов, производственных зданий и прямыми затратами на их возведение). У нас маржа доходила до 50%, а за рубежом - только до 10%. Строительство привязано к местному спросу.

Мы наблюдаем, как уже сейчас агломерация притягивает людей в Петербург. Риелторы продают квартиры в нашей агломерации по всей России, потому что существует очень большой спрос на Петербург, но многие по экономическим соображениям покупают жилье в тех же Буграх и пр. Зато мы все больше привозим строителей, которые создают нагрузку на социальную инфраструктуру.

ЕЛИСЕЕВА:

- И слава богу! Как демограф, я не могу не радоваться тому, что в Петербург и его агломерацию приезжает молодежь. Как правило, это уже квалифицированные специалисты либо студенты, поступившие в лучшие вузы города. Да, им купили квартиру родители - и что с того? Жители других регионов не зря отправляют своих отпрысков именно в Петербург - наш город остается признанным образовательным и научным центром.

С точки зрения демографии мы наблюдаем более-менее стабильную ситуацию в Петербурге, население которого стремится к уровню 5,5 млн человек. Эта величина может немного расти или падать. По данным Петростата, на 1 декабря 2016 г. в северной столице проживали около 5,3 млн человек.

А вот агломерация растет. По нашим оценкам, если еще несколько лет назад в муниципалитетах Ленобласти, граничащих с Петербургом, проживали 200 тыс. человек, то сейчас - уже 450 - 470 тысяч. Таким образом, общее население нашей агломерации оценивается в 5,7 - 5,8 млн человек. Подчеркнем, что это лишь оценка, официальная статистика не дает нам численности населения агломерации, потому что это не административно-территориальная единица. При этом население Ленинградской области, по данным Петростата, на 1 декабря 2016 г. составило 1,8 млн человек.

БУЕВ:

- На немецком сайте «Городское население» (www.citypopulation.de) подсчитали, что наша агломерация «тянет» на 5,5 млн человек. По этому показателю мы за минувший год переехали с 76-го на 77-е место в мире.

ХОДАЧЕК:

- Говоря о росте населения агломерации, мы вынуждены учитывать маятниковую миграцию, состоящую из «рабочей» (ежедневные выезды на работу или в инстанции, больницы) и «дачной». По разным оценкам, «рабочая» миграция достигает 200 тыс. человек в сутки по маршруту «область - город» и еще около 40 тысяч - «город - область».

БУЕВ:

- Интересно, что наши миграционные потоки изучают не только в России. Так, в Австрии наши бывшие соотечественники написали на эту тему диссертацию. Они зафиксировали рост перемещений людей в Петербурге в полтора раза (на 15 - 47% по направлению в центр и на окраину) относительно 1989 года. Сказался процесс перевода предприятий. Но идеи перебазирования заводов на периферию были заложены еще в советский генплан Ленинграда и области до 2005 г.

План по валу

- Раз уж зашел разговор о генплане, то, может, было бы целесообразно вернуться к советской практике разработки единого генплана Петербурга и Ленобласти, который включил бы в себя все аспекты развития агломерации - распределение производительных сил, а также транспортную, энергетическую, экологическую составляющие?

ХОДАЧЕК:

- Развитие агломерации без увязки перспективных градостроительных документов обоих субъектов Федерации невозможно. У нас есть примеры, когда этим пренебрегали. В Москве уже МКАД встала: инвесторы правдами-неправдами получали ввод на кольцевую дорогу. Каждый из них строил свой объект и думал только о том, как сделать подъезд к нему удобнее. К сожалению, у нас в Кудрове и Девяткине те же ошибки повторяются.

Еще одна тема для совместного планирования - обеспеченность инженерной инфраструктурой. В позднем СССР промышленные и жилые площадки готовились с запасом, вроде бы резервы мощностей есть. Но, к сожалению, за прошедшие 20 - 25 лет и сети деградировали, и предприятия, которые планировалось на них посадить, уже другие.

В итоге, если сесть на автобус № 46 и поехать от Смольного к пл. Александра Невского, мы увидим заброшенные промзоны. Они, конечно, кое-где застраиваются, но не так, как это представлялось архитекторам раньше. Приватизация предприятий дала собственникам права на землю, но не учла важного обстоятельства: у города и бизнеса - свои разные цели. В результате территории старых промзон в Петербурге не развиваются вовсе или развиваются вопреки интересам горожан.

БУЕВ:

- Если говорить об экологической составляющей планирования, то общий генплан может решить проблему обработки отходов. Некоторые их виды нельзя обрабатывать ближе 80 - 100 км от мегаполиса, где они производятся. Где их размещать, кроме как в области? Места размещения полигонов по переработке мусора должны быть предусмотрены генпланом.

ЕЛИСЕЕВА:

- Единое планирование развития Петербурга и Ленинградской области, а также нашей агломерации необходимо и для упреждения демографических проблем. Например, рассчитать заранее потребность в социальных учреждениях для детей, которые родятся в агломерации через 5 - 7 лет, и для пенсионеров, ряды которых пополнятся за это же время. Сейчас и город, и область пытаются вскочить на подножку уходящего поезда и перекладывают бремя расходов на социалку на девелоперов. Быть может, этот шаг оправдан, но он сильно запоздал. А все потому, что не было единого генплана.

ХОДАЧЕК:

- Наглядный пример того, как отсутствие единого градостроительного документа города и области наносит Петербургу ущерб, это сегодняшняя КАД. Напомню, что был реализован седьмой или восьмой вариант ее трассировки. И каждый последующий был все ближе к городу. Теперь, получив эту дорогу, мы замкнули развитие города.

Ленинградскую идею внутригородской электрички «украла» Москва и успешно ее использует. А ведь у нас еще в 1996 г. были готовы предложения по запуску электропоездов от Ломоносова до Сестрорецка. Это гораздо дешевле, чем метро строить. Правда, есть одно условие: ОАО «РЖД» должно почувствовать, что этот проект рентабельный, и согласовать технические условия, участвовать в реализации.

При этом надо отметить: первые шажки в сторону единого генплана наших регионов уже проделаны. Так, созданы координационный совет и транспортная дирекция - они объединяют власти двух регионов. Но эти органы координируют развитие внешнего транспорта, логистику, а местными проездами и дорогами они не занимаются.

- Модной урбанистической темой стал полицентризм - это когда агломерация имеет не один, а несколько центров...

ГОРДИН:

- Полицентризм бывает двояким. Он может выражаться в переносе предприятий за границы материнского мегаполиса, где на новом месте вокруг цехов возводят жилье. Так происходило в Металлострое - там развивались предприятия Института электрофизической аппаратуры. В этом случае мы говорим о создании полноценной среды, которая сама создает рабочие места.

Второй вариант - московская «ромашка», когда центрами притяжения бизнеса и людей становятся бывшие города-спутники, но в Петербурге такого нет.

ЕЛИСЕЕВА:

- Действительно, говорить о том, что в нашей агломерации могут появиться некие мини-центры притяжения, где будет комфортно жить и работать, как в центре Петербурга, пока преждевременно. Правда, кандидаты на такие центры есть: Колпино, например. Или Пулково, где появился своеобразный «Петербург-сити» из современных офисов.

БУЕВ:

- Кстати, исследования в Москве по билингу (соединений мобильных телефонов) показали, что люди не покидают своих «лепестков ромашки», выезжают оттуда очень редко.

Эффект синергии

- Агломерация, если рассматривать ее не как явление, а как процесс, должна автоматически демонстрировать эффект синергии - когда совокупная польза от экономических субъектов больше, чем арифметическая сумма отдачи каждого по отдельности. Прослеживается ли это на примере петербургской агломерации?

ГОРДИН:

- Сейчас агломерация поддерживается теми ресурсами, которые были накоплены раньше. Петербургский институт ядерной физики в Гатчине стал крупной научной площадкой в наши дни потому, что там сохранились огромные мощности для развития производств. Теперь ПИЯФ привлекает ученых и активно развивает научную деятельность.

Другой пример - Тихвин. Там тоже сохранилась площадка, частично даже кадры. Предпринимателям оставалось «влить» в тихвинские машиностроительные заводы деньги, закупить новое оборудование и найти выгодную нишу на рынке, которой стал выпуск грузовых железнодорожных вагонов. Наверное, здесь есть эффект синергии, потому что предприниматели выбирают для размещения своих производств инвестиционно привлекательные регионы поблизости от мегаполисов. Что, в частности, мы видим и у нас.

ХОДАЧЕК:

- Давайте отметим на карте региона новые предприятия. Они, как жемчужины, нанизаны вокруг административной границы Петербурга. У нас с областью многие инженерные сети общие - значит можно найти точки приложения бизнеса.

Если говорить о промышленности, то, несмотря на относительно высокие показатели ее роста, у нас не все гладко с развитием индустрии. Далеко не везде мы наблюдаем эффект синергии. Да, у нас сформировался кластер автомобилестроения, череповчане научились делать автомобильный прокат. Но ведь автопром у нас в основном «отверточный». В Петербурге нет дизайн-бюро, полигонов - это ключевые точки автопрома.

Впрочем, эффект синергии прослеживается в судостроении и производстве железобетона и стройматериалов. Наши ДСК умудряются продавать панели даже на экспорт. Но данный эффект обусловлен бурным ростом строительства, а в судостроении - госзаказом.

- А надо ли выносить из Петербурга всю промышленность? Не может большой город жить только музеями и арт-пространствами...

ГОРДИН:

- Зря вы так о музеях... Люди со всего мира поедут в наши арт-пространства. Берлин - лидер в науке, но это и лидер по ночным клубам. Чем прирастать будет Петербург - судостроением или не менее процветающим или доходным креативным центром? Тот же дизайн является мощнейшим нереализованным в Петербурге потенциалом. Это же можно сказать об IT-индустрии, представители которой селятся ближе к культурно-развлекательным местам. Расширение пространства и возможностей для нормальной жизни - вот актуальный мировой тренд, в который должна вписаться и петербургская агломерация.

Подготовили Александр ВЕРТЯЧИХ, Алексей МИРОНОВ

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 027 (5889) от 14.02.2017.