Пора «сымать» грехи

На «Первом канале» завершился показ восьмисерийного телефильма «Григорий Р.» — режиссер Андрей Малюков снял фильм о Распутине по сценарию Эдуарда Володарского и Ильи Тилькина.

ФОТО сайта Kinopoisk.ru

В 1917 году, как раз после Февральской и незадолго до Октябрьской революции, по приказу Временного правительства и лично Александра Керенского начинается следствие по делу Распутина Г. Е. — с коварной целью: обвинить покойного старца во всех преступлениях и грехах царской власти. Для этого Керенский (Сергей Угрюмов), подозрительный тип с крайне неудачной прической, выражающийся исключительно лозунгами, вызывает следователя Генриха Ивановича Свиттена, специально придуманного по такому случаю авторами фильма. Следователь (Андрей Смоляков) делает понимающее лицо и уезжает в Тюмень.

В Тюменском уезде, а после и в Петербурге дотошный немец принимается опрашивать свидетелей: местных крестьян, полицейских чиновников, священников, членов семьи убитого и так далее. Свидетели, геройски пряча воспитанную в театральных институтах технику речи и вдохновенно путая региональные и локальные акценты кто во что горазд, охотно отвечают. И от серии к серии приписываемые Распутину грехи, как сказали бы в сериале, «сымаются» один за другим. Говорили, что он конокрад, — так вот нет же, не конокрад, а вовсе даже защитник животных и отчасти ницшеанец, принявший за бедную скотину, предназначенную живодеру, побои и прочие муки. Говорили также, что он некогда принадлежал к секте хлыстов — дудки, и не принадлежал вовсе, а был сведен со двора коварной бабой, и недолго совсем — только покрутился маленько в избушке среди пляшущих бесноватых, как на избушку налетела полиция. Причем в тот самый момент, когда святой старец уж и сам бежать от непотребства решился. Самую чуточку только не добежал.

Ну а то, что убивец он, отшельника какого-то порешил вроде, — так это все наветы врагов и завистников. Отшельник тот на болотах жил — так что свидетелей нет, а то, может, старичок тот и сам Григория жизни лишить намеревался («ишь, чего удумал, вражина!» — как бы восклицают тут «в народном духе» авторы фильма, и зрители как бы вторят им ответным «Ишь!»). Да и играет отшельника Юрий Ицков, а его фирменный сарказм для здешней развесистой клюквы — верная смерть.

О самой пикантной части распутинской легенды — немыслимом разврате царева любимца — и говорить неловко. Вздор все и клевета. Дамы млели сами по себе, девицы авантажного старца на блуд уговаривали, потакая своим языческим инстинктам, в баньке святого человека мыли в порядке особой духовной практики, светские особы к Григорию Ефимовичу ходили чай пить и за наставлениями, а то, что обнаружены были впоследствии ночью в неглиже, да к тому же одна истеричка насмерть растерзала другую, — так Распутин-то тут при чем? Тот с самым серьезным видом выслушивал бабские дифирамбы своей мужской мощи, хмурился со значением и наставлял молиться. Анна Вырубова (Екатерина Климова) вообще сказалась девственницей.

Примерно в том же духе разобрались и с распутинскими взятками, и с немыслимым влиянием на царя, царицу и государственные дела, и со слухами о причастности к немецкому шпионажу. Доказательств нет. А вместо преступлений и грехов — вот-с, не желаете ли многочисленных слухов о распутинских чудесах? Кровь, дескать, останавливал силой молитвы и наложением рук, Господь являлся к нему из облака и милость Его проливалась дождем, от хронического алкоголизма Григорий излечивал одним словом, от болезней — по телефону и телеграфу, от истерии — ласковым: «Глазки закрой!». Каждого человека видел насквозь и тут же определял, есть в том человеке Бог или нет, провидел будущее, о судьбе России думал беспрестанно, оттого судьба эта была перед ним как на ладони. Доказательства? Какие уж тут доказательства! Свет, «чудесным образом» направленный в лицо, тучки на небе, девочка в платочке резво по полю бежит, а баба, наоборот, в рапиде, ослепительные вспышки на месте монтажных стыков — по нынешним временам и этого лишку. Лучший друг святого — полицейский филер.

Вместо фактов, документов, логических доводов и рабочих гипотез у следователя — рисунки. На доске, куда в детективах обычно прикрепляются фотографии с места происшествия и данные на подозреваемых, господин Свиттен старательно пришпиливает собственноручно изготовленные портреты бородатого старца в разных ракурсах. Хмурится Распутин на рисунках. И Владимир Машков, играющий главную роль в фильме, тоже по большей части — хмурится. Оно и понятно. Играть ему, в сущности, нечего. Там, где отменена повествовательная логика, а есть только внезапные «озарения» разорванного сюжета, задача актера сводится к изображению двух-трех фиксированных состояний. Он либо с глубокой думой на челе пребывает, либо «озаряется» по мере сил, как было велено, либо, закатывая глаза, так чтобы белки одни оставались, грозно супит густые брови. Любая из этих многозначительных гримас может сойти за кульминацию, за внезапное откровение об истинной природе таинственного героя, но на фильм таких кульминаций — десятка два, а то и больше, и оттого все эти физиономические упражнения остаются упражнениями.

Самая же мрачная глава истории Распутина — его убийство — решена авторами как вольное изложение фильма Элема Климова «Агония» для школьников младших классов. Особую роль тут почему-то играют пирожные буше — в этом важном пункте режиссер Малюков позволил себе смело не согласиться с режиссером Климовым: в «Агонии» герой Алексея Петренко обожал буше и кушал их охотно даже отравленными, а герой Машкова, совсем напротив, буше подчеркнуто не одобрял, кушать их не желал и потому в итоге был зверски забит высокопоставленными «содомитами» и их приспешниками, а после коварно застрелен человеком в котелке из английской разведки.

Вообще школьный английский в исполнении Никиты Ефремова (князь Дмитрий Павлович), Владимира Кошевого (Феликс Юсупов), Станислава Концевича (британский посол) и даже, о, ужас, Ингеборги Дапкунайте (царица) — едва ли не главный корень всех бед. Басурманское наречие, принятое при дворе, мешало понять истинно русскую природу святого старца. А он ведь не раз и не два (в фильме вообще ничто не происходит единожды) предупреждал: не станет его — не станет и царя, и царской династии, да и вся Россия сгинет. Многие верили.

В финале, где режиссер решил собрать все пошлости воедино, следователь Свиттен (чуть было не втянутый в роман с распутинской дочкой, поскольку на восемь серий материала уже катастрофически не хватало), не найдя преступлений и не пресытившись чудесами, принялся вдохновенно играть на пианино, посрывал рисунки, объявил Керенскому в качестве итога по делу, что Распутин — это «русский человек» (что, как водится, «многое объясняет»), и едва ли не прослезился. Потому что без этого нынче — никак. Главное — «глазки закрой».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 208 (5334) от 06.11.2014.