Большой дебют Анны

Анна Нетребко впервые выступила на исторической сцене Большого театра в заглавной партии в премьере оперы «Манон Леско» Пуччини в постановке Адольфа Шапиро. Кавалером де Грие стал муж певицы - лирико-драматический тенор Юсиф Эйвазов, за пультом стоял еще один дебютант - итальянец Ядер Биньямини. Опера «Манон Леско» Пуччини прежде в Большом театре никогда не ставилась.

ФОТО предоставлено пресс-службой театра

Оперная дива номер один смогла выступить на сцене главного оперного театра страны лишь спустя долгие годы после начала ее ослепительной карьеры в Мариинском театре. Большому театру Анна досталась в момент расцвета, с гигантским багажом разнохарактерных партий, с колоссальным артистическим опытом. Напевшись Виолетт, Джильд, Адин, Сюзанн, Мюзетт, перейдя от них к моцартовской донне Анне, к королевской стати «Анны Болейн» Доницетти, пройдя искушение сложнейшей Татьяной в «Евгении Онегине» Чайковского, побывав в глубоком омуте партии леди Макбет в опере Верди, Анна взошла на вершину репертуара лирико-драматического сопрано - Манон Леско - победительницей. Опера, несмотря на то что принадлежит к раннему периоду творчества композитора, являет апогей избыточности стиля Пуччини, не пожалевшего ни фантазии, ни певцов, для которых ее написал.

Благодаря своему громадному опыту Анна предстала в этой опере актрисой неисчерпаемых возможностей, готовой с легкостью быть и наивной девочкой, и пылко влюбленной, и искусительницей, и жестоко страдающей женщиной, которую ждет смерть в финале. По части разнообразия красок и интонаций Анна, пожалуй, превзошла своих великих предшественниц.

Режиссер Адольф Шапиро поставил спектакль про нас с вами, про шелуху и суету, исчезающие как тлен перед силой и бессмертием любви. Перед зрителем возник белый игрушечный город детства, будто вырезанный из картона. Длинноволосая брюнетка Манон появилась в белом платьице выше колен, в кедах, вязаной шапочке, с пухлой куколкой в руках - символом инфантильности современных подростков. «Париж» Манон был больше похож на витрину московского ЦУМа: куколка превратилась там в гигантскую, страшноватую «куклу Машу», ставшую не только эмблемой спектакля, но и аттракционом - медленно шевелились толстые ручки, хлопали глазки. Ближе к концу действия ее облепили мерзкие насекомые разных мастей, которые слетелись на запашок «парижско-московской красоты». Режиссер не побоялся направить в зал огромное плазменное зеркало, словно давая посмотреться в него «великим мира сего» с их женами и подругами, любительницами роскоши. В этом действии Анна выставила на первый план комическое дарование, богатую мимику и пластику. Поэтичный де Грие с его чистым сердцем в исполнении тенора Юсифа Эйвазова магнетизмом своего необъятного голоса пытался вырвать Манон из плена.

Резюме Пуччини было суровым: подлинная любовь возможна лишь вдали от суеты и по силе своей равносильна смерти. Анна и Юсиф медленно шли вдвоем по пустой сцене к ее краю, в сторону зрителей, с каждой нотой убеждая в подлинности чувств друг к другу.

В Петербурге эту влюбленную пару ждут на «Звездах белых ночей», где для них поставят оперу Чилеа «Адриана Лекуврёр».

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 198 (5815) от 24.10.2016.