Телефон лучше знает

Юная дама в переписке с приятельницами об орфографии в Интернете написала (напечатала, набрала) знаменательную фразу: «Мой тклефон не только лучше меня знает КАК писать правильно, но и ЧТО. Так что все претензии к нему». Авторскую орфографию и пунктуацию намеренно сохраняю, чтобы было видно, о чем пойдет речь.

Иллюстрация Asaf-Eliason/shutterstock.com

Незаметно для себя многие из нас оказались телефонозависимыми. Оглянитесь, и вы увидите, что повсюду – в поезде метро, на остановке городского транспорта, в троллейбусе, магазине – примерно половина людей держат в руках прямоугольнички телефонов и что-то с ними делают. Читают? Играют? Пишут или стирают сообщения? Обратите внимание – меньше всего нынешние телефоны «работают» телефонами. Просто позвонить человеку, как это было когда-то, кажется неудобным, неделикатным: а вдруг он сейчас занят и не расположен разговаривать. Поэтому мы посылаем эсэмэску: «Можно вам позвонить?».

Все чаще, вместо того чтобы разговаривать, мы обмениваемся сообщениями. В набранных на бегу фразах, естественно, появляются ошибки: палец не всегда точно попадает на нужную букву. А поскольку общий облик слова «телефон» из первого абзаца этого текста понятен, то стоит ли возвращаться назад, чтобы исправить «к» на «е»? Это не те намеренные ошибки, которыми несколько лет назад возмущались пуристы. Так называемый олбанский язык, которым развлекались в Интернете умники и их подражатели, давно вышел из моды. Сейчас все проще: одно неточное движение пальца – и вполне грамотный человек отправляет своим знакомым нечто невразумительное. Конечно, можно просмотреть свое послание, обнаружить ошибку, исправить ее. Но это требует некоторого напряжения, потери скорости переписки, заменяющей разговор. Потому совсем не все этим занимаются. И вот читаю и пытаюсь догадаться, что же значит – «купалмсь», «оченьткрутотходил», «лк»... А значит это, на мой непросвещенный взгляд, как раз то, что писатель Евгений Водолазкин в одном интервью назвал «орфосвинством». И поскольку общаемся мы все-таки не с телефонами, а с их хозяевами, то претензии предъявляем не к гаджету, а к его владельцу. Хотя на самом деле кто кем владеет – это вопрос.

Итак, текст набирается на телефоне – для этого придумали даже специальное слово «текстить». Текстить – совсем не то, что писать: рука грамотного человека автоматически пишет правильно. И даже не то, что набирать на компьютере, который подчеркивает слова с ошибками, хотя часто и просто ему неизвестные. Так, сейчас у меня подчеркнул помимо явных ошибок и фамилию Водолазкин, и «орфосвинство», и даже вполне уже распространенную «эсэмэску». Когда мы текстим, телефон «подбрасывает» нам слова. Вот я случайно нажала вместо «д» букву «ж» – и телефончик выдал возможные варианты: «Жду» и «Здравствуйте». Исправила на «д» – и появилось «Добрый». Ткнула «Добрый» – и мгновенно получила на выбор: «вечер», «день», «и». За «Добрым днем» последовали «уважаемые». Проверьте: так можно писать, извините, текстить, довольно долго. Вопрос: кто кем управляет?

Конечно, можно отключить функцию подсказки как ненужную. Но, во-первых, она избавляет от необходимости набирать ритуальные слова, которых, как я убедилась, не так и мало в речи. Во-вторых, позволяет избежать ошибок при быстром наборе, поскольку с полуслова выдает безошибочный вариант написания, позволяющий мгновенно, не перенабирая слово, исправить замеченную ошибку. Наконец, это даже интересно: начав вглядываться в предлагаемые телефоном слова, обнаружила, что мой смартфон очень неплохо меня и мой лексикон изучил. Правда, используя «телефонные» слова, порой невольно, не задумываясь, следуешь и задаваемому ими развитию текста. Так что девушка, написавшая, что телефон лучше нее знает, ЧТО ей написать, права.

Мало-помалу под влиянием все той же возлюбленной игрушки мы стали иначе ставить знаки препинания. Точку, например. Основной знак, давший название всей системе расстановки знаков препинания (пунктуация – от латинского punctum – «точка»), стал постепенно исчезать, особенно в конце текстов. Тонкие художественные натуры уже возвестили граду и миру, что точка воспринимается ими как резкость, становится знаком обиды, угрюмости, плохого настроения и даже агрессии. Потому предпочтительно завершать текст улыбчивым смайликом или хотя бы заменяющей его скобкой. Как натура нехудожественная, я полагаю, что точку мы перестали ставить по лени. Зачем два лишних тычка пальцем, когда и так понятно, что текст завершен?

Спокойно объяснил происходящее, как обычно, Максим Кронгауз, обративший внимание на то, что комментарий в интернет-диалоге или телефонное сообщение автоматически заключается в рамку. Край рамки – конец сообщения. Финальная точка оказывается избыточной – текст утрачивает живую легкость, воспринимается как официальный. Система пунктуации при этом не становится проще – наоборот: встраивание смайликов в традиционную систему знаков препинания заставляет даже грамотных людей – их в первую очередь – задумываться там, где раньше они действовали автоматически.

В общем, есть, о чем подумать. Не только об орфографии и пунктуации, их закономерном изменении – о взаимоотношениях человека и гаджетов. Подумать и перечитать Айзека Азимова, еще в середине прошлого века написавшего книгу с выразительным названием «Я, робот».

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 134 (5751) от 26.07.2016.